Ветеран АТО Ананьев: когда на тебя сыплются "Грады", проблемы перестают существовать. Интервью

Ветеран АТО, писатель, блогер, путешественник Валерий Ананьев признался, что в свое время решил не иметь ничего общего с армией из-за определенных вещей, которые, по его мнению, выглядят низко. Но заверил, что готов снова пойти на войну, чтобы рискнуть жизнью.

Видео дня

В авторской программе журналистки Кристины Бондаренко ХристяTalk на канале "Редакция OBOZREVATEL" в YouTube он также объяснил, почему на войне количество потерь от самоубийств иногда превышало боевые потери. Приводим фрагменты программы. Полную версию смотрите здесь:

– Ты в чем-то себе врал?

– Мы все себе врем. Например, причина пойти в армию. Это была самая банальная причина – был комплекс маскулинности. Нужно было всем доказать, что ты герой, ты мужик.

Просто после 2014 года у меня начался этап, когда я начал признаваться себе во многих вещах. И это очень больно.

– Ты ушел из рядов Вооруженных сил?

– Меня уволили.

– Почему?

– В начале 2016 года у меня случился инцидент. Я пересекся с человеком, который меня доставал в течение часа в одном помещении. В конце концов я не выдержал, ударил его. Он написал заявление в полицию. Я подумал, что, пожалуй, что-то не так у меня с головой, надо изолироваться хотя бы недельки на две, полежать в палате в больнице.

– Это просто драка, это типичная ситуация. Почему ты решил, что что-то не так с тобой?

– Потому что эти драки происходили постоянно. Они происходили каждые две недели. Просто в армии драки происходят внутри коллектива, и за него не выходят. А это впервые за много лет был гражданский человек.

Я решил лечь в госпиталь недели на две, чтобы отдохнуть ментально – от армии, от всего. Я пошел, и меня закрыли на три месяца. Меня сразу отправили в психбольницу.

– Какой диагноз?

– Нарушения коры головного мозга и что-то не так с работой лобных долей.

Проблемы с психикой, скорее всего, были связаны с внутренними комплексами, так как новый опыт накладывался на эти комплексы. Обида на общество и тому подобное.

Сидя там в одиночестве, я начал переваривать много вещей. Я вспомнил об армии, я вспомнил, как нас награждали, как ребята принимали присягу, насколько это все происходило... низко.

– Почему низко?

– Например, после событий августа 2014 года командир подал на награждение меня и моего товарища. Уже через полтора месяца, когда мы вышли из окружения, я узнал, что эти представления прошли и нас должны наградить.

После этого я каждый понедельник на каждом бригадном построении ожидал, что меня наградят. Мне было 20 лет, я мечтал, что назовут мою фамилию, я выбегу к командиру бригады перед тысячной аудиторией, сделаю три строевых шага, приставлю руку к виску, возьму эту награду, развернусь ко всем, скажу: "Служу украинскому народу!" Прицеплю эту медаль себе на грудь и буду ею гордиться.

Каждый понедельник я ждал. Но моя фамилия никогда не звучала. В результате я вообще о ней забыл. И вот февраль 2015 года. Товарищ мой, которого также должны были наградить, погиб. Он уже своей награды не получил.

Проходит еще полгода. Звонит мне мой товарищ: "Валера, мне позвонил чувак из штаба, что ему передали, чтобы я передал тебе, чтобы ты пришел в штаб". Я пришел в штаб, там стоит майор. Говорю, мне сказали прийти. Он пошел в соседнюю комнату. Я стою, никто на меня внимания не обращает.

Выходит майор, в руках у него медаль "За воинскую доблесть". Он мне ее протягивает и говорит: "Поздравляю!" Я хотел сначала сказать: "Служу украинскому народу", а потом посмотрел на этот цирк и сказал: "Спасибо". И ушел.

Это воспринималось как плевок. Просто армия держится на этих традициях.

Или момент присяги. Ты не просто приходишь на работу и подписываешь контракт. Ты присягает на верность на всю свою жизнь нации, что, если что-то случится, ты возьмешь в руки оружие и пойдешь убивать с риском, что убьют тебя.

Но парень моет пол в наряде, командир роты, командир взвода или старшина говорит: "Иди сюда". Он заходит в кабинет, тот ему дает плашку с присягой. "На, читай". Он прочитал. "Все, молодец".

Я сидел тогда в госпитале, это все передумал, вспомнил и понял, что я не хочу иметь к этой структуре никакого отношения. Меня просто тошнило от всего, что связано с армией.

На сегодняшний день я для себя решил: если вновь начнутся масштабные боевые действия, я снова буду в армии.

– Ты снова будешь готов погибнуть, но ради какой великой идеи?

– Я не иду конкретно жертвовать своей жизнью. Я буду готов рискнуть.

– Рискнуть ради чего?

– Ради развития. Развития уже не в контексте меня. Общества, людей.

– В 2015 году где-то в интервью ты говорил, что погибших от самоубийства в армии больше, чем боевых потерь. Почему?

– Мне кажется, что люди не справились со своим опытом. Мы живем в очень лживой парадигме. Лживой по отношению к себе.

Мы создаем комфорт вокруг себя за счет очень ложных тезисов, которых в реальности не существует. А война их разбивает, потому что война честная. Это выход из ситуации. Вот так это воспринималось.

Просто смерть начинает восприниматься иначе после войны. Я объясню. Я сидел, разговаривал по телефону, метрах в 30 от своего танчика. И я слышу, как летят "Грады". А когда летят эти "грады", "смерчи", "ураганы", это незабываемые впечатления.

Это как представить себе шум, но этот шум от нуля до просто катастрофически высокого звучания достигает за доли секунды. Все вокруг начинает шуметь, это очень быстро происходит. И начинает сыпать – бах, бах, бах! Земля трясется.

Я услышал, что он летит. Бежать уже не было смысла. Я лег, приложил телефон к груди. "Град" начинает сыпать, и я слышу, что с каждым взрывом оно все ближе и ближе.

Не могу сказать, что это страх, но это ощущение какой-то слабости. И в этот момент я смирился с тем, что сейчас я погибну. И в этот момент пришло абсолютное облегчение. Потому что все перестало существовать.

Не надо думать о том, чтобы поесть, помыться, работа, какие-то вещи, какие-то обязательства, семья... Все исчезло. Ты абсолютно свободен от всего. Тебя ничего не тяготит.

Затем "Град" перестает сыпать. Через несколько секунд ты осознаешь, что ты жив, цел и невредим. И все, что ты только что отпустил, падает на тебя ярмом. Фух! И ты чувствуешь, насколько это все тебя тяготит.

У меня такое было дважды. И мне кажется, что твое подсознание уже рассматривает это как вариант выхода из какой-то проблемы. И когда тебя долго что-то грызет, подсознание помнит этот опыт, оно знает, что, если ты сделаешь вот так, все проблемы перестанут существовать.

– Как ты это все преодолел?

– Не знаю. Путешествия. Я путешествую.