Терроризм и исламизация Украины

Вопрос исламизации Украины и вероятного возгорания очага терроризма на своей территории, для Киева по-прежнему кажется далекой и маловероятной перспективой. Позиция, что от исламского мира нас отделяет Черное море и Россия, а в самой Украине терроризм не имеет абсолютно никакой почвы, является сегодня основной в госполитике страны.

Видео дня

Безусловно, с политкорректной точки зрения, совершенно недопустимо процесс исламизации и проблематику терроризма рассматривать в одной связке. Но стоит также признать, что в мире не существует «православного», «буддийского» или «англиканского» терроризма. Также как западное христианство в 11 веке породило такое явление против исламского мира, как крестовые походы, мир ислама на рубеже 20-21 веков породил и терроризм. Это не означает, что каждый мусульманин потенциальный террорист, но это говорит о том, что мусульманская среда как никакая другая способна порождать данное явление. В этом ключе исламизация любого региона планеты (вне зависимости от доминирующего там этноса и религии) несет угрозу терроризма, и Украина здесь не выступает исключением.

Если коротко проанализировать географию распространения мирового терроризма, то можно вычленить несколько зон его активности: зоны горячей фазы, зоны высокой активности, зоны потенциальной угрозы и зоны анклавного воздействия. К первой, горячей фазе, относятся страны, где по сути идет настоящая террористическая война, вызванная реакцией на вторжение иной цивилизации – это Ирак, Афганистан, значительные территории Пакистана. Во вторую зону высокой активности входят страны, где в силу общих государственных границ вынужденно соседствуют разные религии (мусульманская Индия, российский Кавказ, западный Китай, северная Нигерия) или существует конфликт между умеренным и ортодоксальным исламизмом (Алжир, Таджикистан, Турция). Все вышеназванные регионы (которые в географических границах значительно выходят за ареал распространения ислама) объединяет две особенности:1) в регионах конфликтности доминирующим является исламская культура, что дает почву на определенную «претензию» и «оправданность» террористическим действиям и 2) все страны двух фаз имеют жесткую централизованную власть, которая позволяет им противостоять исламской экспансии.

Наиболее интересна нам третья зона потенциальной угрозы, куда как раз и входит Украина. Принципиальное отличие третьей (украинской) зоны от четвертой (анклавного воздействия), заключается в исключительном праве исламского фактора на претензию к конкретной территории, а значит и своего существования. За последнее десятилетие крупнейшие террористические акты происходили в Нью-Йорке, Лондоне, Москве, Мадриде, т.е., регионах, где мусульмане не являются автохтонными по своему происхождению. А потому теракты в крупнейших городах России, Европы и Америки носят больше резонансную, нежели претенциозную функцию. В этом, например, и заключается принципиальная разница между терактами на Кавказе, действия которых в основном направлены против армейских и правоохранительных подразделений, а также местной администрации, и терактов вне мусульманской среды России – здесь уже террору подвергается исключительно гражданское население. Украина в этом плане представляет собой миниатюрный срез Российской Федерации, где Крым (а в последнее время южные области республики, куда за последние годы наметилась миграционная экспансия курдского, азербайджанского, арабского и других мусульманских этносов) выступает аналогом Кавказа.

Безусловно, сравнивать сегодняшний Крым с Кавказом, по меньшей мере, некорректно. Кавказ представляет собой куда более насыщенный этнический организм, в котором соседствую десятки различных культур, этносов и религий. В Крыму же соседствуют две мощные этнические группы (русские и крымские татары) под политическим руководством Киева. Но видимое спокойствие Крыма основано лишь на монотонном наращивании исламского элемента на юге Украины, которому на данном этапе достаточно комфортно развиваться и укреплять свои позиции. Исламизация юга Украина происходит точно по тем же направлениям, по которым с 50-гг прошлого века началась албанизация Косово в бывшей СФРЮ:

- наращивание этнической массы путем увеличения рождаемости (темпы естественного прироста населения крымских татар имеют стабильный положительный прирост, в то время как славянское население стремительно стареет и в целом сокращается);

- слабо контролируемый (часто латентный) поток внешней миграции;

- практически тотальный отказ от смешанных браков, что фактически делает невозможным включение мусульман в общекультурную славянскую среду региона;

- анклавный способ поселения – мусульмане даже за пределами Крыма предпочитают поселяться компактными группами, заселяя целые села и кварталы городов;

- религиозная активность направленная на добровольную исламизацию лиц славянской национальности;

- создание прочного международного стереотипа на «исключительное право мусульман» на Крымский полуостров.

Следует отметить, что точно таким же образом начинался косовский, чеченский, ингушский и дагестанский сепаратизм. Крым имеет такой же статус республики, как и вышеперечисленные регионы, а уровень сепаратистских тенденций в нем будет напрямую зависеть от уровня исламизации региона. Например, славянское население Дагестана составляет менее 5%, Чечни менее 4%, Ингушетии 1%, сербского населения в Косово чуть превышает 5%. Иными словами, при возрастающем доминировании мусульманского населения возрастает и угроза сепаратизма, а с ним и терроризма. И Украина, в отличие от той же России, к этому явлению совершенно не готова. Южно-украинская исламизация однозначно направлена на территориальную обособленность, в то время, как ориентация Киева на Запад (в решении вопросов межэтнического характера) не позволит во время возникновения «горячей фазы» вести политику в Крыму, аналогично проводимой РФ на Кавказе. А это, в свою очередь, может привести к «решению проблемы» по кипрскому или сербскому сценарию.