Миротворцы зайдут. Но нам придется пробивать им дорогу – Доник

Чего больше всего не хватает украинской армии? Почему на пятом году войны очень многие вещи по-прежнему вынуждены делать волонтеры? Как вытравить "совок" из войска, в чем мы опережаем российскую армию, а в чем - пока уступаем ей?

Об этом, а также перспективах появления на Донбассе миротворцев, будущем "походе на Донецк" и многом другом в интервью "Обозревателю" рассказал известный волонтер и блогер Роман Доник.

- Прежде всего, как считаешь - нужны все-таки волонтеры до сих пор армии или нет?

- Знаешь, несмотря на массовые процессы в Минобороны (а они идут и потребности армии закрываются), проблемы с вещами, необходимыми армии для нормальной жизнедеятельности, остаются. Их просто неоткуда закрывать: финансирование армии у нас сегодня не превышает 60% от минимальных потребностей. И эти деньги прежде всего уходят на вооружение, снаряжение, питание… На элементарные вещи.

- Ну хоть с этими элементарными уже все в порядке?

- Как посмотреть. По собственному опыту скажу: у нас почти каждый батальон просит бумагу формата А4. Казалось бы, блажь. Но с другой стороны, вот сидят чуваки в КСП бригады (аббревиатура от украинского "командно-спостережний пункт". - Ред.) в 5 км от линии фронта. До ближайшего города – 20 с лишним километров. Им надо писать рапорта, представления, заявки… И это все - бумага. Где ее брать?

Читайте: На расстрел меня вывозил лично Захарченко – экс-пленный "ДНР"

Или любое перемещение больших подразделений. Например, бригада заходит на ротацию. Все бытовые вопросы лежат на самих военнослужащих. Ты зашел, у тебя есть землянка или блиндаж - и тебе их надо обустроить. И понеслась: скобы, пленка, гвозди…

У нас до сих пор не решен вопрос с механиками. Люди постоянно в мазуте лазят, и государство до сих пор не выдает им в полном объеме тех вещей, которые им нужны.

И таких вещей - очень много.

С другой стороны, речь ведь не только о волонтерах. Существует масса людей, которые к оным себя не относят, а просто хотят помогать. За свои деньги покупают фрукты и овощи, готовят сухие борщи, к примеру. Без них можно обойтись, ведь с питанием в армии уже более-менее нормально. Но как сказать людям, что их усилия не нужны? Это ведь - их вклад в победу.

- А если говорить именно о волонтерах - чем они сейчас могут помочь армии?

- Одной из самых больших проблем нашей армии является то, что была разрушена преемственность армейских поколений. И очень многие вещи возрождаются именно на волонтерских началах. Так было, к примеру, с тактической медициной.

Хороших специалистов у нас мало во всех сферах. И в армии в том числе. Ей по-прежнему критически нужны люди с мозгами, которые смогут научить чему-то военных.

У нас очень хромает система обучения. У нас учебки оставляют желать лучшего. Поэтому волонтеры и ездят до сих пор. Поэтому мы ездим. Потому что мы кроме волонтерской помощи занимаемся еще и пулеметами. Обучаем пулеметчиков работать эффективно.

Я понимаю, что это дело военных. Но с другой стороны, мы ведь видим результаты своей работы. И, судя по тому, что сами военные нас приглашают, результаты видят и они.

Поэтому мы будем продолжать это делать, пока в армии не появится критическая масса обученных, мотивированных людей.

- А когда это случится, что тогда?

- Тогда уже они сами зайдут в учебки и начнут учить людей.

Так вот, это ведь тоже волонтерство. И поверь, все уже определили свои ниши, где они могут быть полезны. Где смогут сделать наибольший вклад в победу.

Читайте: На Донбассе победы Украины хотят больше, чем в Киеве – комбат

- Я одного не могу понять: почему на 5 году войны все еще приходится ездить и учить пулеметчиков?

- Потому что кроме устава, правил, по которым существует армия, есть еще ее философия. У нас до сих пор сохранилась философия советской армии, РККА. Когда малообразованных людей в большом количестве загоняли в ограниченное пространство - и называли это армией.

Основной задачей командиров такой армии было создание таких условий, минимизирующих возможные ЧП, травматизм, нарушения и т.д. Любая инициатива убивалась: тебе не надо думать - есть те, кто сделает это за тебя.

Армия, которую мы строим сейчас, должна быть кардинально другой. Концепция армии, психология армии меняется радикально.

Армии всего мира идут к тому, что солдат - это автономная единица. Думающая. Принимающая решения. И несущая за них ответственность. Раньше выгоняли полк или бригаду - и они шли, куда сказано. А сейчас каждый солдат на поле боя должен принимать решения.

И в этом заключается главный конфликт в нашей армии. Потому что нам нужны инициативные, грамотные люди - но их катастрофически мало. Рассчитывать, что они выйдут из учебок - наивно. Ведь система обучения там осталась прежней. Человеку, как и раньше, думать в них противопоказано. Поэтому мы и ездим.

- А не проще было бы зайти в учебки?

- Мы пробовали. Запускали эти курсы в "Десне". Было даже два выпуска. А потом курсы благополучно умерли. "Десна" - место специфическое. И теперь мы ездим только в зону АТО.

У нас ведь, кроме всего прочего, еще и недокомплект есть. В той же "Десне", к примеру, учат человека на пулеметчика. Он приезжает в АТО - а здесь нужен сейчас не пулеметчик, а агээсник. И его ставят на АГС, хотя он это оружие совершенно не знает.

Но хуже всего то, что когда в это же подразделение приедет агээсник – его поставят на пулемет. В итоге вместо двух профессионалов мы получаем двух "недо": недопулеметчика и недоагээсника.

Мы на передовой работаем непосредственно с теми, кто имеет дело с пулеметами. У нас есть определенные требования к ним. Главное: человек должен хотеть учиться.

И мы заставляем их думать. Воспринимать войну через призму человека, который принимает решения и отвечает за них.

К тому же мы, постоянно мотаясь по фронту, систематизируем любые ситуации, связанные с пулеметчиками: ранили пулеметчика, убили, он кого-то убил… Мы всю эту информацию собираем, систематизируем, обрабатываем. И адаптируем то, чему мы учим, к новым обстоятельствам. То, чему мы учили два года назад, сегодня уже не актуально - по ряду специфических моментов.

А вот военные пока не могут оперативно обрабатывать информацию об изменениях. Возможно, когда-то дойдет и до этого. Но пока - нет.

- Выходит, только когда эти думающие люди в низшем армейском звене начнут взбираться по карьерной лестнице все выше и выше - только тогда армия действительно поменяется?

- Да. Они зайдут в учебки. Они станут инструкторами. И они потихонечку будут все менять.

- А сверху процесс запустить нельзя? Чтобы ускорить?

- Тут у нас проблема. Потому что полное понимание того, чего мы хотим, у нас есть в самом низу. И в самом верху, на уровне начальника Генерального штаба, командующего сухопутных войск и командиров подразделений. А вот средний уровень этого понимания не имеет.

Дело тут - в "зоне комфорта". Раньше армия у нас была ориентирована на бесконечный процесс, в ходе которого люди получали очередные звания, выслугу, пенсию. И никто никуда не спешил. Потому что чем меньше ты совершаешь телодвижений, тем меньше вероятность, что тебя накажут. И ты вылетишь из этой самой зоны комфорта.

Читайте: В 18 лет "сбежал" на войну: история бойца, который потерял ногу, но мечтает летать

- Вопрос времени?

- Да. Только сейчас начал появляться некий армейский костяк, который понимает, зачем они пришел. Раньше люди ведь не воевать шли. Кроме малой части участников миротворческих операций. Остальные, по сути, ничем не отличались от бухгалтеров в статуправлении.

- Что ты можешь сказать о подготовке тех, кто воюет против нас?

- Там есть условные "заробитчане", "мясо", которое сидит в окопах. Но, понимаешь ли, для меня "та сторона" - это не Донбасс. Специалисты высокого уровня, которые сейчас там появляются, чаще всего приезжают из России.

И знаешь, почему иногда кажется, что в некоторых направлениях они подготовлены чуть лучше, чем мы? Потому что России есть из кого отбирать. Из всей огромной российской армии можно отобрать какое-то количество хороших ПТУРистов, снайперов, пулеметчиков…

Плюс, у них ведь и система мотивации совершенно другая. Те же телесные наказания в учебках…

Подготовка может быть разная. Но они тоже учатся.

А люди, провоевавшие там 3-4 года – они тоже развиваются.

Мы видим различия в войне сегодня и года два назад. Видим, что по пулеметам, по ДШК, по калибру 12,7 мы идем с большим отрывом. Но по некоторым моментам заметно, что и там на месте не стоят. Их "Утесы" того же калибра, к примеру, оснащены оптическими прицелами, изготавливаемыми только в России. Нам их взять негде. Ресурсов там больше, как ни крути.

- Не совершаем ли мы ошибку, недооценивая Россию? Может, она действительно страшнее, чем мы привыкли считать? Или там армия по-прежнему остается советской по сути?

- Она не страшнее. Для России мы - "полигон", на котором они испытывают очень многие вещи.

И несмотря на то, что оружейные новинки, системы, разработки у них временами не срабатывают, у них очень мощная конструкторская школа. В оборонке они работают неплохо. Обкатывают новые методики, новые боеприпасы. Они учатся. И денег на это не жалеют.

Если сравнить среднестатистическую бригаду с какого-то Закавказского округа и нашу механизированную бригаду, которая воюет 4 года - безусловно, наша бригада намного мощнее. У нее есть опыт.

Но системно, в управленческих моментах они постоянно развиваются. Ведь прямо сейчас ведут две войны, у нас и в Сирии.

Так что если мы говорим о прямом противостоянии, условно, стенка на стенку - мы выше на голову. А вот с учетом техники, денег, которые есть у нас и у них, численности нашей и их армии - я бы поостерегся озвучивать все эти "шапкозакидательские" призывы.

- Тем не менее, они звучат. Вот эти "Пора идти на Донецк!" лично ты как расцениваешь? Как спланированную часть информационной агрессии РФ или все-таки как проявление обычной недальновидности и неспособности к анализу отдельных граждан?

- Тема "пойдем на Донецк" постоянно муссируется теми людьми, которые ни при каких обстоятельствах на этот Донецк не пойдут.

Ну реально! Вот если (или когда) на оккупированные территории зайдут миротворцы - как они зайдут? Добровольно их туда никто не пустит. Так что придется пробивать "коридор".

- Считаешь, это неизбежно?

- Часть людей там подпадет под программу СБУ "Тебе чекають вдома". Их амнистируют или они отсидят какой-то год. Но есть и несколько тысяч тех, кто натворил серьезных дел, за что им светят сроки по 10-15 лет, а то и пожизненное. Этих людей не ждут в России, там своего такого "добра" хватает.

- Независимо от того, насколько искренен будет Путин в своем согласии на введение миротворцев и желании избавиться от обузы в виде Донбасса?

- Конечно. Чтобы дать миротворцам возможность войти - с этими людьми придется воевать. Надо будет зачищать застройку. Жертвы будут исчисляться тысячами. Мы ведь не сможем работать по Донецку артиллерией или авиацией. Мы ничего не сможем. Донецк будет зачищаться от квартиры к квартире. Ножками. С легким пехотным вооружением.

Этого не избежать. Даже если бы всех до единого злодеев усадили в самолеты и отправили в Сирию - от квартиры до квартиры надо будет пройти. Не войскам, так Нацгвардии. Не Нацгвардии, так полиции. Но это надо будет сделать.

Точно так же в любом случае будут создаваться какие-то фильтрационные лагеря. Потому что наша задача стоит не в том, чтобы просто пройти эти территории.

Читайте: Кабакаев: что сделает Путин с Донбассом – уже понятно

- А в чем?

- Мы снова возвращаемся к концепции использования армии. Каждый солдат слишком дорого стоит: в подготовке, в лечении, если с ним что-то случится или он, не дай бог, погибнет. Это не эмоции, это чистая математика.

Сейчас все армии мира выстраивают модели, при которых малое количество солдат решают большие задачи. В том числе, благодаря использованию беспилотных аппаратов или сверхточного оружия. Все это делается, чтобы избежать потерь.

А вспомни, что поднимается, когда у нас случаются потери? Иловайск, Дебальцево… Пойди мы сейчас на Донецк - потери будут в разы больше!

Поэтому люди, которые призывают идти на Донецк, сами туда не пойдут. Да и знают, что это нереализуемо.

- Вроде обещаний политиков вернуть доллар по восемь?

- Или снять неприкосновенность.

- Так ты не веришь, что миротворцы зайдут?

- Почему? Верю. Но понимаю, что они не зайдут сами по себе.

Россия хочет, чтобы нам поставили миротворцев по линии соприкосновения, мы - чтобы они стали вдоль границы. Чтобы из России к нам не проходило оружие и так далее. Чтобы не было зачисток, геноцида, массовых зверств.

Предположим, завтра Путин скажет: заводите миротворцев. Так у них там в Донецкой и Луганской области несколько армейских корпусов. И там найдутся те, кому миротворцы не нужны будут. Они будут сопротивляться.

А американский (французский, немецкий, какой угодно) солдат приехал с миротворческой миссией. Он не приехал, чтобы зачищать кварталы. А это придется делать. Не ему.

Делать это придется кому-то из нас.

Продолжение интервью читайте здесь.