Украине хватит сил на освобождение Донбасса, но есть одно "но" - поэт-АТОшник Глеб Бабич

О том, почему не стоит спешить с операцией по освобождению Донбасса, особенном поколении украинцев, самом важном разговоре перед его уходом на войну — читайте в продолжении беседы "Обозревателя" с бойцом АТО, поэтом и блогером Глебом Бабичем (позывной "Лентяй").

Первую часть интервью читайте здесь.

- "Была бы политическая воля и за три дня Донецк был бы наш". Как в армии относятся к таким заявлениям, которые часто звучат из тыла?

— У армии сейчас хватит сил на такую военную операцию. Но она будет тяжелой, принесет нашей стороне очень большие потери, но эта задача может быть выполнена.

Однако если реально планировать операцию по освобождению захваченной врагом территории, то нужно рассчитывать, что Россия бросит все силы. Да, у людей руки давно чешутся, потому как все понимают, что это нужно заканчивать. Но надо же анализировать обстановку и исходить из окружающей нас реальности!

Я знаю наших героев, которые очень любят воевать чужими руками. Которые любят рассуждать о "трусливой армии, которая сидит и ничего не делает", а он герой, сидит на диване и объясняет на пальцах, как за две минуты освободить Донецк. Ты, с*ка, садись рядом со мной в окоп и оттуда будешь разговаривать!

- В ОБСЕ регулярно рапортуют о том, что "Л/ДНР" накапливает массу техники то на одном, то на другом направлении. Их силы действительно растут или они создают видимость за счет ротации?

- В период ротаций количество техники всегда увеличивается. Одну технику они выводят, вторую заводят. Поэтому в какой-то момент это количество удваивается.

Но в последнее время я замечаю, что они действительно накапливают определенное количество техники под видом ротации. Но оно пока что растет не в той степени, чтобы говорить о каком-то мощном наступлении. Ведь накопить достаточно сил для большой атаки незаметно невозможно, как ты ни старайся. Особенно это касается тяжелой техники.

Для чего они увеличивают численность... Ну, может, они опасаются, что мы послушаем товарища Большого эксперта и бросимся в атаку (с улыбкой).

Они увеличивают силы, но так и должно быть. С точки зрения врага это — правильно. Там же понимают, для чего мы здесь находимся и чем мы хотим это все закончить. Рано или поздно мы придем к цели с помощью мирного или военного процесса. С помощью тех же миротворцев.

- Кстати, как вы относитесь к этой идее?

- Если уж об этом заговорил Путин, то из всех возможных вариантов Россия явно будет настаивать на одном, который нас полностью не устроит. Если миротворцев введут на линию разграничения, оставив возможность свободного движения через неподконтрольный Украине участок границы с Россией, то фактически обнесут стеной не их, а нас. Мое отношение к этому зависит от того, какие будут задачи у этой миссии, какой регламент, ее объем. Дайте мне все это прочесть, и я вам тогда скажу...

- Наличия в ней россиян?

- Этого просто не должно быть. Ведь они сторона конфликта. Самое главное — регламент, то есть за что отвечает эта миссия? Если она просто отвечает за охрану ОБСЕ — это замораживание, затягивание времени той стороной. Россия — член Совбеза, она заблокирует любую вменяемую инициативу.

- Немного философский вопрос. Я недавно общался с парнем, который ушел воевать в 17 лет, ему сейчас 20, он разведчик. Не скрывает, что война ему в кайф. Как считаете, где он сможет найти свое место после войны?

- Как раз на этих ребятах и основывается будущее. На поколении, которому сейчас до 25 лет. И я не говорю только о тех, кто воюет. Да, среди этих людей будущего будет процент тех, кто воевал — это только играет общий плюс. У этих ребят обязательно будет будущее, или эта страна вообще ничего не стоит.

- Приятно слышать, потому что мне 24. Но почему вы в нас так верите? Есть какие-то рациональные причины?

- Вас значительно тяжелее обмануть. У вашего поколения свой мир, во многом не понятный нам, и это правильно. Мы готовы жрать любое де*ьмо в зрелом возрасте, если нам его подадут под правильным соусом и пообещают, что в конце мы помолодеем, разбогатеем и так далее.

А этих ребят уже не обманешь — выросло здоровое поколение. Я знаю, у меня дочери 24 года. Она тоже из этого поколения, я многое вижу.

- А вы нормально отреагируете, если ваша дочь будет встречаться с парнем, который не служил и не воевал?

- Конечно. Не могут все воевать. Часто спрашивают: "Как вы относитесь к тем, кто не воевал?" Нормально отношусь, их должно быть большинство. Мы живем в нормальной стране, а я не из тех, кто приходит и начинает орать: "Вы здесь бухаете и гуляете, а мы там в окопах сидим".

- Я прочитал много ваших стихов, пока готовился к интервью. Заметил, что с 2014 года все они о войне...

- Почти все.

- Хорошо. Меня больше всего зацепил "Мой папа работает смертью". Как ваша дочь мирится с тем, что ее отца могут в любой момент убить?

- Мне было очень сложно сказать ей о том, что ухожу на войну в 2014 году. Перед этим она перенесла операцию на сердце, собственно, поэтому я и ушел только в третью волну.

Завел этот разговор, только когда уже увидел, что с ней все нормально. И она мне ответила: "Папа, я ждала, когда ты об этом скажешь". Она очень сильно меня в этом поддерживает, жутко за меня боится, но она привыкла. Моя дочь хорошо держится, но иногда звонит и я слышу, что голос у нее дрожит, она переживает. Поэтому я использую любую возможность побыть вместе.

Опять-таки, она из нового поколения. Поэтому я и говорю, что не обязательно всем воевать. Есть масса людей, которые участвовали в боевых действиях, но так и не поняли, зачем это было им нужно...

А близкие меня поддерживают. Мама, когда я сказал, что иду на фронт, устроила мне жуткий скандал, а через 15 минут начала меня собирать. Это мать, да (с улыбкой). В этом отношении мне повезло. Хотя я знаю массу случаев у ребят, когда с родственниками не складывается.

- Год или два назад вы написали классную статью "Когда мы вернемся". Очень широко она разошлась тогда по Facebook. На ваш взгляд, многое из предсказанного вами уже сбылось?

- Еще не все вернулись, но многое уже сбывается. Хотя то, как мы будем возвращаться, зависит от того, чем там все закончится.

- Победой или поражением?

- Нет, вариант поражения мы вообще не рассматриваем, потому что тогда говорить будет не о чем. В таком случае они нам ничего не забудут.

А с точки зрения возвращения...бойцы АТО станут громадной силой, которой нужно просто задать положительный вектор или это может просто разнести страну в щепки.

Хотя достаточно много людей уже нормально адаптировалось, занимаются работой и семьей. Но хватает и неприкаянных, которые могут натворить что угодно.

Нужно понимать, что армия и участие в войне не дают нимба над головой. Мы такой же слепок общества, как и все. Кто-то был хорошим и стал еще лучше, а из другого де*ьмо лезет.

- А куда вернетесь вы?

- Я знаю несколько векторов, по которым мог бы применить свои силы. Когда придет время, я подумаю о них более подробно. Но сейчас не хочу, чтобы не сбивать себя с основной цели.

- Представим, что завтра Украина побеждает, АТОшники возвращаются и берут руководство страной в свои руки. Украина может стать военным государством по типу Израиля?

- Элементы военного государства у нас в любом случае будут. Иначе не может быть после всего, что случилось.

А вообще это государство настолько перспективно и богато по своим ресурсам, что оно очень быстро восстановится. Лишь бы не потратить силы на самоуничтожение, чтобы не оправдать поговорку, с которой я не согласен: "Эта страна создана для любви и процветания, но, к сожалению, она досталась не тем людям".

Это не значит, что завтра нам нужно взять ломы и лопаты и идти строить дороги или брать автоматы и идти воевать. Просто делайте каждый на своем месте максимум правильного и подходите к другим и к себе с одинаковыми требованиями.