Жена говорила: "Лучше бы я тебе сама ноги поломала, чем вот так" – раненый АТОшник

В эфир программы "Грани войны" на ОбозТВ пришли бойцы 93-й и 28-й бригад - Александр Бабурик и Игорь Федько. Оба получили на войне тяжелые ранения, чудом выжили и прошли через сложную реабилитацию. (Чтобы посмотреть видео, доскрольте страницу до конца).

Видео дня

OBOZREVATEL публикует текстовую версию интервью с ветеранами.

- Александр, вы были ранены 19 января 2015 года, возле села Авдеевка, когда несли службу вместе с собратьями на блокпосту. Игорь, вам досталось неподалеку от Шахтерска в августе 2014 года.

Александр, давайте начнем с вас. Как вы попали на войну и сколько успели отвоевать?

- Я пошел добровольцем в третью волну, попал в 20-й батальон территориальной обороны. Во время ротации мы стояли в Марьинке, Красногоровке. Затем нас завели в Авдеевку. Как раз под конец 2014 года мы там стояли...

- Как вы были ранены? Это был штатный обстрел или неожиданность?

- Нет, по тому блокпосту в то время никогда не стреляли. Стреляли по Авдеевке, по частному сектору, каждый день обстрелы шли, а по блокпосту не стреляли. Мы ночью получили задание выйти на переезд и там дежурить. Мы только вышли, и тут по нам открыли огонь со стороны Ясиноватой. Очень грамотно так нас накрыли.

Читайте: Под Запорожьем ветеран АТО подорвал себя гранатой после ссоры с женой

- Ранения получили не только вы, но и ваш побратим.

- Нас было двое. Самое тяжелое ранение получил я, а побратим мой был контужен. Как раз благодаря тому, что его не ранили, меня достаточно быстро нашли.

- У нас в обществе достаточно трагично воспринимается любой поход мужа на войну, особенно женщинами. У вас есть жена, есть сын. Как родные восприняли, что вы пошли на фронт, тем более добровольцем?

- Жена не знала этого, думала, что я мобилизован.

- А когда она узнала, что вы попали на войну?

- Уже после ранения она говорила: "Лучше бы я тебе сама ноги поломала, чем вот так".

- Я так понимаю, что из-за лечения с семьей не так много удается проводить времени, как хотелось бы?

- Сын очень скучает. Когда я дома, он от меня не отходит. Очень тяжело перенес мое ранение.

- Как вас изменила война? Если говорить не про физические травмы, а психологические.

- Теперь меня очень злит, когда трогают тему патриотизма. Особенно, когда эту тему трогают те, кто вообще к ней отношения не имеет. Изменились отношения с родными, с некоторыми больше сошлись, а с некоторыми вообще разошлись.

- Почему?

- Есть кум у меня, он был работником милиции, а сейчас полиции. Он знал, что я пошел на войну. Тогда назвал меня... не буду материться.

- За политические убеждения?

- Я не знаю. Вообще за то, что я ушел. А как узнал, что меня ранили, то вообще перестал звонить. Хотя он в Днепре работал, но даже ни разу не заехал, не поинтересовался, как я. И так мы до сих пор не общаемся.

- А с кем наоборот сошлись ближе?

- С побратимами, с которыми служил. Там также женщина крестила ребенка, и мы стали кумовьями. Люди, которых раньше даже не знал, стали более родными, чем некоторые из тех, с которыми до войны общался.

Читайте: "Уничтожили снайпера": украинские военные рассказали о новых успехах ООС

- Какие мотивы, мысли толкали вас на войну?

- Я призывался на службу, когда уже армия была украинской - в 1995 году. Присягу давал на верность Украине и меня с детства так воспитывали. У меня мать и отец из Хмельницкой области, они прививали мне любовь к Украине.

- Это патриотические чувства, которые подтвердились действиями. Игорь, расскажите, пожалуйста, с какими мыслями вы попали на фронт и сколько пришлось повоевать?

- Я попал в армию еще до войны. Подписал контракт еще 1 марта 2014 года.

Как только я подписал контракт, нас сразу отобрали в батальонно-тактическую группу и отправили в Южное, под Одессой. Мы там простояли недолго и 1 июня попали на фронт.

Первое мое боевое задание было держать КПП возле села Успенка в Донецкой области, потом было КПП возле сел Мариновка, Степановка, Дмитровка. Штурмовали Саур-Могилу.

- Довольно часто приходилось слышать от бойцов, что некоторые из тех, кто служил до конфликта, оказались не готовы воевать: приходили, отдавали документы и увольнялись.

- Некоторые действительно отказывались. У нас, когда формировали батальонно-тактическую группу, один командир подразделения, лейтенант, не буду называть фамилию, просто открыто сказал: "Я не пойду".

- А почему? Просто не хотел воевать или не хотел воевать с Россией?

- Ему стало страшно и вместо него взяли другого - молодые лейтенанты, пришли только с учебки. Тогда, можно сказать, не было и армии, не было кем воевать. Но сражались.

- Как родные восприняли, что вы пошли на фронт?

- А что родные... есть приказ и нужно идти в бой. Я подписал контракт, дал присягу. Я еще служил срочку в 2011, а потом пошел на контракт. Дал присягу своей стране, и я буду ее защищать.

- Вы получили ранение, когда попали в засаду. Расскажите об этом.

- Да, мы попали в засаду. Стояли на высоте возле села Благодатное. Нас ночью накрыли "Градами", потом утром еще раз. Получили команду отойти.

Мы отошли к пгт Амвросиевка, а перед этим одна наша группа ушла на задание, и они попали в окружение. Нам сказали занять высоту, потому что это было единственное место, откуда можно было прикрывать их отход. Мы поехали туда и там уже были сепаратисты, так сказать. Там попали в засаду, был прямой контакт, никаких обстрелов.

Многие получили ранения, были убиты. Меня сначала накрыло гранатой. Потом пуля 7.62 попала в бедро, а потом 5.45 в правый бок. То есть у меня и легкое и печень были прострелены, два ребра выбито.

Ребята уходили с боем и подумали, что я погиб. Я всю ночь выползал оттуда, с перебитой ногой, пытался два раза встать, два раза падал. И уже утром я выполз на грунтовую дорогу: гражданская машина подобрала и отвезла на блокпост. Все думали, что я погиб, никто не ожидал, что я появлюсь. Потерял сознание уже на блокпосту, еще помню, как меня грузили на БТР, а очнулся уже в Одессе.

- В том бою из 24 бойцов в живых осталось только 6. Вы один из них. Как изменила вашу жизнь война?

- Сначала было тяжело.

- Из-за ранения?

- Да, тяжело морально, физически долго отходил. Но у меня жизнь сложилась нормально. Я поступил на учебу.

- Вы получили ранения в 2014-2015 годах. Кто из вас куда обращался и как проходило лечение?

- Александр Бабурик: У меня лечение проходило в Днепре в больнице имени Мечникова. Все время там был. Меня сначала гнойная хирургия спасала, у меня же ранение в живот было и обе ноги.

Одну сразу хотели ампутировать, но потом решили спасать, и вот хирурги спасали ее. Получается я только шесть месяцев провел в гнойной хирургии. Потом перевели в травматологию, надели аппарат Елизарова и с улыбкой отправили на госпитали. Сказали: "Год помучаешься, приедешь, напишешь заявление, и мы тебе ее ампутируем".

- То есть отказался сейчас - согласишься потом?

- Нет, так я не отказывался. Я как пришел в сознание, посмотрел на ранения, то не поверил, что эту ногу можно спасти, поэтому согласился. А профессора посмотрели и говорят: "У тебя, наверное, хорошая травма головы была раз ты так спокойно на это отреагировал?" И начали спасать.

Просто травматологи не верили, что что-то получится.

Читайте: Как силы ООС освобождают Донбасс: появился прогноз по новым целям

- Большого куска кости просто не было. Сейчас у вас заключительная стадия лечения. Когда вас перевели в киевскую клинику, то вы увидели, что не все так плохо. Сколько вам еще остается лечить ногу?

- Врач уже разрешил на нее наступать, и сказал, чтобы осенью уже приехал с одной палочкой.

- People's Project (волонтерский центр. - Ред.) связались с вами, когда вы находились в больнице Мечникова?

- Нет, меня перевели в днепровский госпиталь. Там был настроен не ждать год, а согласиться на ампутацию, потому что нога у меня гноилась, и боли были такие, что я не выдерживал.

Там я познакомился с парнем из 25-й бригады. Он лечился в клинике и мне посоветовал. Я позвонил, меня туда позвали, приехал, врач посмотрел и сказал, что может помочь.

- Игорь, где вы лечились?

- Я лечился в Одесском военном госпитале. Сначала лежал в реанимации, потом в нанохирургии, потом перевели в травматологию. Мне укоротили ногу и поставили "фиксированный гвоздь", а потом отправили домой. Я приезжал раз в месяц, мне там делали рентген и отправляли обратно, то есть я был в военном отпуске.

Потом мне в 2015 году сказали, что ничем не могут мне помочь. Меня выписали, а потом мне позвонила волонтер с Одессы, Оля Домбровская. Она сказала: "Игорь, приезжай в Киев, есть клиника, пусть они тебя посмотрят".

Я приехал, там меня посмотрел врач и сказал: "Еще месяц, два и сломается штифт". Так и случилось, осенью он сломался.

Сначала сломался гвоздь, который фиксировал этот штифт, а потом и он. Я позвонил в клинику: "Едь сюда". Сделали гипс, я ходил-ходил, пока не насобирали средств, и после этого сделали одну операцию, другую, третью. Сейчас я уже на финальной стадии.

- Игорь, вы, я так понимаю, учитесь и планируете реализовать себя в этой сфере. Александр, а какие у вас планы на жизнь?

- Встать на ноги. У меня ведь еще сын растет.