Ветряные мельницы наркоборьбы

В международном политикуме продолжается вялая перебранка на тему: «Следует ли разрешать наркотики?» Как и следовало ожидать, доклад Глобальной комиссии по антинаркотической политике, содержащий резкую критику существующего положения дел в этой сфере, подвергся обструкции со стороны заинтересованных лиц и организаций. Несогласие с выводами комиссии уже выразили и руководители профильного комитета ООН, и «примкнувшие к ним» коллеги из России. Ну, резоны последних понять можно: если прекратить «бескомпромиссную» борьбу с «мировым злом», по крайней мере, в нынешнем виде – работникам всевозможных «служб», «агентств» и иже с ними придется искать другую работу. А кому ж это понравится?

Видео дня

Еще проще объясняется позиция центрального аппарата Организации Объединенных Наций. Ее временные органы, вроде вышеупомянутой Глобальной комиссии, еще могут позволить себе какое-то «фрондерство» в отношении «генеральной линии пар…», пардон – Вашингтона, являющегося главным спонсором ООН. Но остальным международным чиновникам, работающим на американскую деньгу в американском граде Нью-Йорке по должности полагается быть более покладистыми в отношении мнения дяди Сэма. Которое, как известно, относится к борьбе с распространением наркотиков, как к «священной войне».

Кстати, автор данной статьи тоже отнюдь не считает потребление «дури» во всех видах каким-то благом. Просто его откровенно иногда веселит, а иногда и просто вводит в ступор «симуляция кипучей деятельности», которой эта борьба и подменяется. Тем более, что ведется она, исходя из абсолютно неработающих изначальных предпосылок. Как например, тот, согласно которому если наркотики сложно будет достать – это приведет к исчезновению наркомании.

Ну никак не могут профессионально занимающиеся наркоборьбой люди чуть-чуть изучить историю. Даже совсем недавнюю – относительно антиалкогольной борьбы в СССР времен Горбачева. Тогда тоже алкоголь продавали исключительно в вечернее время, в считанном количестве магазинов, и по очень завышенной цене. Результатом стало «всего лишь» резкий рост самогоноварения, употребления «суррогатов» с лавинным ростом смертельных исходов, и, вскользь – разбалансирование бюджета страны, пятая часть доходов которого как раз и составляли «водочные» деньги. Потом все вернулось «на круги своя» – за исключением разве что того, что теперь «львиную долю» доходов от водочной торговли получает частный бизнес. А наше разнесчастное государство вместо введения монополии на эту «золотую жилу» лишь клянчит деньги у МВФ и изобретает все новые виды реформ и «оптимизаций» – пенсий, образования, медицины и т.д.

Не лучшим образом обернулись попытки введения и полноценных «сухих законов» - в США до начала 30-х годов, и, что менее известно, в России в период Первой Мировой. Вскользь заметим, что «Великая депрессия» после биржевого краха 1929 года аукнулась сильнейшей депрессией и в чисто психологическом состоянии американцев, не в последнюю очередь и в связи с запретом на алкоголь. Кстати, отмена одиозного начинания было одним из первых шагов великого реформатора президента Рузвельта, в первый же год его правления.

А ведь отказ от рюмки водки или бокала вина для большинства людей, не относящихся к алкоголикам, не такое уж большое лишение. На первый взгляд. Ну не будет под рукой верного средства снять грусть или получить гарантированную радость от застолья – так никто ж от этого не умирал, правда? Однако, недаром креститель Руси князь Владимир, по преданию, одним из важнейших причин предпочтения христианства перед исламом называл: «Руси есть веселие пити». Без соли тоже можно обойтись – только пища будет уж очень невкусной.

С наркоманами же дело обстоит совсем по другому. Даже если у них, после лечения или длительного воздержания, нет физической зависимости, в просторечье «ломки» – практически на всю жизнь сохраняется зависимость психическая. То есть, грубо говоря, когда «жизнь не мила». Наркотический кайф для такого человека становится эрзацем «драгоценной жемчужины», с которой сравнивал Царство Небесное Христос в соответствующей притче, за которую желающий готов отдать все, что угодно. Кстати, известный психотерапевт Владимир Леви, автор нашумевших в прошлой веке бестселлеров, весьма точно сравнивал любителей «глюков» с пробирающимися в вышеупомянутое «Царство» не законным путем – а «перелазящим через стену». После чего их оттуда выкидывают – но в связи с «высотой падения» наркоши на земле не задерживаются, в проваливаются прямо в «ад» абстинентного синдрома.

Наркоман сам избавиться от своего пристрастия неспособен – это аксиома. За исключением людей с сильной волей – но они-то, как раз, наркоманами обычно и не становятся. Даже обычное лечение, «кодирование» и прочее мало эффективно само по себе. В лучшем случае, формально избавившийся от одного порока больной приобретает другой порок, порой похлеще прежнего. Для настоящего исцеления от пагубной страсти необходима глубокая перестройка личности – что доступно, и то, не всегда, лишь в рамках религиозных или серьезных психологических практик, вроде программы «Нарконон» нещадно критикуемых (чаще из зависти коллег и конкурентов) «сайентологов».

Но до хотя бы попыток определить страждущего на лечение обычно и не доходит. Не в последнюю очередь, из-за его собственного нежелания. А чего ему желать-то – если для избавления от порока надо делать очень серьезные усилия над собой, а кайф вот он, совсем рядом. Тут и появляются на сцене борцы с наркоманией. Самые честные из них искренне верят в то, что если максимально затруднить наркоману доступ к наркотикам – он из-за этого бросит их потреблять.

Да не бросит он. Варианта всего два. Первый: в поисках денег на вздорожавшую из-за эффективной наркоборьбы «дурь» страдающий от физической или психической ломки человек пойдет на преступление, чтобы их достать. Второй: если смелости (или уже просто сил) на это не хватает – в ход пойдут «подручные средства». Всевозможные «ширки». А если (ну предположим такой фантастический вариант) не будет ингредиентов и для них – на худой конец всегда можно пойти в ближайший магазин для покупки тюбика клея или бутылки ацетона, заодно прикупив и копеечный целлофановый мешок для токсоманских «ингаляций».

Второй путь, как нетрудно догадаться, куда ближе к «миру иному», чем первый. Потому что исходом и внутривенного введения кустарно приготовленной «ширки», и, тем более, вдыхания крайне токсичных веществ, могут быть лишь очень серьезные последствия для организма. Токсическое поражение печени, мозга, других органов, гепатит В и С, ВИЧ-инфекция (для инъекций) – и прочие «прелести». Хотя и покупающие дорогой (а, значит, более очищенный) наркотик тоже обречены на смерть. Если не от хронического отравления «дурью» – то от неизбежного в поиске все большего кайфа (при все меньшей, из-за привыкания, способности его достичь) «передоза». Впрочем, при прочих равных условиях, это обычно случается все-таки попозже, чем при употреблении всякой кустарной дряни.

Эвтаназия легальная – и не очень.

По сути, так называемый «цивилизованный» (точнее – либеральный) мир давно это осознал. Поэтому де-факто и давно разрешил легальное употребление наркотиков под разными убаюкивающими «соусами» - вроде «заместительной терапии метадоном». Хорошо известно, что метадон – не менее (а порой, и более) опасный наркотик, чем даже героин. Но, во-первых, им хотя бы нельзя колоться. Во-вторых, от получившего свою бесплатную «дозу» «нарика», по крайней мере, можно не ожидать получить булыжником по затылку в темной подворотне, куда наш герой, если его лишить метадона, с большой вероятностью выйдет в поисках содержимого чужих кошельков. Сходным образом обстоят дела с фактическим разрешением «легких» наркотиков в ряде ультралиберальных европейских государств. Так что на первый взгляд шокирующее заявление Глобальной комиссии по антинаркотической политике в этом смысле – только логическое завершение такого подхода.

Иного от либеральной парадигмы – в широком смысле слова - ожидать и нельзя. Современное западное общество давно перешло на индивидуалистические ценности, в том числе и на отношение к жизни. Любой насмотревшийся голливудских мистических «ужастиков» (или начитавшийся неглубоких «душеспасительных» книжечек) человек четко знает – самоубийцы следуют прямиком в ад. И ничего иного этим «преступникам против Бога» не светит. Но это все так – лирика. А вот в Средневековье самоубийство считалось не просто страшным грехом – но и государственным преступлением. Даже в передовой Англии, в просвещенном 18-м веке отмечены случаи, которые с современной точки зрения можно отнести разве что к образчикам «черного юмора». Так, когда некий английский джентльмен решил свести счеты с жизнью – его вовремя вынули из петли, оживили, хорошо пролечили. А затем – отдали под суд, и по приговору … повесили!

Сейчас каждый признан «кузнецом своего счастья» и жизни – и за суицид уже не карают. Правда, никак не могут отрешиться от пережитков – и нет-нет, да и осуждают понемножку тех, кто этому суициду помогают. Кроме тех стран, конечно, где эвтаназию разрешили. А ведь наркомания – всего лишь «частный случай» того же суицида. И, особенно, «эвтаназии» – «счастливой смерти», в данном случае – смерти под кайфом.

Хотя и прочие наши пороки, за временное счастье посредством которых приходится потом расплачиваться жизнью и здоровьем – того же поля ягоды, что и употребление наркотиков, в силу зависимости к ним. По большому счету, любой слегка думающий наркоман может обвинить современное западное общество в лицемерии и «двойных стандартах» – причем, совершенно справедливо. Ну, правда – оно борется со страшным злом наркомании, гораздо более благожелательно относясь например, к пьянству и табакокурению.

А ведь по заключению экспертов влиятельного британского медицинского журнала «Ланцет», датированного еще 2007 годом, табак занял малопочетное 3-е, а алкоголь – 5-е место в ТОП-20 самых опасных веществ, могущих вызвать зависимость. Для сравнения – первое место занял героин, второе – кокаин, четвертое – «заместительно-лечебный» метадон, седьмое – транквилизаторы-бензодиазепины, марихуана, ЛСД и экстази – соответственно, 11-е, 14-е и 18-е места. Законодательство фундаменталистских исламских государств вообще не делает особого различия между пьянством и наркоманией. В Иране, например, страдающие и тем, и другим могут на первых порах отделаться поркой плетьми – а уж потом, если не поможет, придется готовиться к длительной отсидке.

Тем не менее, несмотря на формальную похожесть употребления горячительных напитков, сигарет и наркотиков последствия их все-таки разные. Точно также, как формально экономические и социальные потери от эпидемий гриппа побольше, чем от чумы или «лихорадки Денге», так как гриппом ежегодно заболевают миллиарды людей. Но от ОРВИ умирают сотые доли процента заболевших – в то время, как летальность от «особо опасных инфекций» порой доходит до 100%. Поэтому общество и фактически санкционирует «разрешенные пороки», с которыми, если повезет, можно дожить до ста лет – но борется с теми, которые гарантированно сводят в могилу большинство своих жертв за считанные годы.

Цитадель о трех стенах.

И все же, как указывалось выше, социум никак не может решить главный вопрос: «Можно ли спасать жизнь вопреки воле ее обладателя?» Поэтому и решает проблему любыми путями, кроме тех, которые непосредственно затрагивают наркомана. Пытается лишить его наркотиков, не понимая, что не лишив его зависимости (и возможности ее удовлетворять – любыми путями) не имеет ровно никакого смысла. Ну, к примеру, перекроют все полу-легальные точки продажи наркотиков, те же аптеки – так что, соответствующий нелегальный рынок не компенсирует тут же временные неудобства для «потребителей»?

Тем более, что донельзя либерализованное в бытность Луценко министром МВД законодательство не предусматривает реальной ответственности за хранение «дури» – если только ее обладатель докажет, что имеет ее для собственного потребления. Посадить его можно, разве что, сделав «контрольную закупку» с помощью «подсадной утки» – но не более того. А так, любой «нарик», имеющий при себе несколько доз – одновременно и потенциальный наркодилер, при необходимости торгующий опасным зельем. И – вербовщик новых «корешей» на улице, в школах и вузовских аудиториях.

Все понимают, что наркоман сам остановиться не может – и что ему всегда будут нужны наркотики. И он будет их либо покупать, добывая деньги любыми путями – либо быстро убивать себя, удовлетворяя зависимость любыми путями. Ну не хочется признавать его преступником, а лишь больным – так ведь психически больные люди часто признаются невменяемыми законным путем. А любой наркоша в момент ломки не более контролирует себя, чем находящийся под воздействием «голосов» шизофреник в фазе обострения.

Ну так, если действительно есть желание поставить наркоманию вне закона – необходимо законодательно запретить употребление наркотиков. Реально. Ввести тотальное обследование на их употребление. Скажем, раз в месяц. Это недорого и не больно – скриннинг-диагностика делается в течении минуты по анализу мочи, на манер известного теста на беременность. После чего – ну раз мы уже договорились о терминологии, «больной наркоманией» изымается из привычной социальной среды. И поступает в лечебное учреждение закрытого типа. То ли наркодиспансера, то ли ЛТП. Из которого, конечно, он может выйти после курса лечения – но с четким осознанием того, что при повторном обнаружении у него следов употребления наркотиков придется снова возвращаться обратно. Даже если лечиться придется пожизненно. Гарантий полного выздоровления это, конечно, не дает – но вот желающих приобщиться дури из числа колеблющихся, ввиду перспектив такого полутюремного существования, явно убавится.

А если этот вариант не подходит – надо быть последовательными, и разрешить наркоманию легально. Что-то подсказывает, что намного больше больных ею, чем сейчас, не станет. Ярким подтверждением тому является ничуть не большая, чем везде, распространенность порока среди медработников, которые имеют потенциальную возможность брать себе наркотики без особого труда. В странах Средней Азии весьма распространено употребление легких наркотиков на основе конопли – но это отнюдь не привело к вырождению целых наций. Кстати, и в Украине тоже, по общим подсчетам, «марихуанщиков» около 800 тысяч – а «инъекционщиков» в 20 раз меньше. Хотя известный антинаркотический миф и гласит о том, что любой курильщик травки рано или поздно сядет на героин. Не сядет. Точно также, как и далеко не все граждане, выпивающие по праздникам, обязательно знакомятся с «белой горячкой».

В общем, надо выбирать – между реальными возможностями, а не фантазиями, пусть и самыми благородными. Нынешняя борьба с наркоманией по эффективности живо напоминает укрепление провинциального городка, о котором когда-то автор читал в детской книжке. Когда во время восстания Разина царь-батюшка ассигновал круглую сумму на постройку городских стен – а саботажники-строители, сочувствующие бунтовщику, пустили стойматериалы лишь на три их них, вообще не построив четвертую. Потом еще и оправдывались перед воеводой: «Ну так мы ж старались – вон, высота построенного на пару метров выше, чем требовалось в проекте».

К счастью для горожан, Разина упомянутый в данной истории городишко не заинтересовал. А вот наркодельцы давно и успешно заняли недостроенную «цитадель антинаркотической борьбы», лишь ухмыляясь над бесплодными стараниями ее защитников на «стенах». В силу чего вся эта «борьба» превращается в «войну с ветряными мельницами» современных благородных «Дон-Кихотов», увы, так и не достигающих заметного результата своей деятельности.