Новое испытание: боец АТО с обмороженными ногами вынужден жить в гараже

Война не отпускает полностью тех, кто пропустил ее через себя. И даже если вокруг не рвутся снаряды, не свистят пули и не погибают боевые побратимы - время от времени она напоминает о себе снами, подорванным здоровьем или трудностями в общении с друзьями и семьей...

После возвращения с войны Александр Польянов с Обуховщины до сих пор воюет во сне. Он развелся с женой, не может общаться с детьми и живет в арендованном гараже. Параллельно борясь за спасение обмороженных на Донбассе ног.

"Обозреватель" узнал, как живется участнику боев за "Зенит" под Донецком на мирной территории, где он до сих пор не может найти себе места.

Встречу "Обозревателю" Александр Польянов назначил в одном из отделений Обуховской районной больницы (Киевская область). Здесь он постоянный пациент. После того, как в прошлом году у него отказали обмороженные еще на войне ноги и врачам чудом удалось остановить отмирание тканей и предотвратить ампутацию, Александр должен жить на медпрепаратах.

С войны он привез настоящий "букет" различных недугов: от проблем с сердцем и спиной - до бессонницы, последствий тяжелой контузии и плохого кровообращения в обмороженных ногах. Сейчас Польянов проходит процедуру получения группы по инвалидности.

Читайте также: Украинские товары в оккупации считаются "госизменой" – комендант Зайцево

Впрочем, на вопрос, не жалеет ли о том, что когда-то отправился на фронт, Александр удивленно поднимает брови:

- Ни о чем не жалею. Если бы предложили пройти все это снова - я бы согласился. А как иначе? Я присягу давал...

О том, что пойдет воевать, Александр Польянов знал еще в марте 2014-го. Правда, реализовать замысел он смог только через несколько месяцев - когда наконец снялся с воинского учета в родном Херсоне и обратился в военкомат на Обуховщине, где проживал последние 15 лет.

Нести службу Польянова отправили в одну из воинских частей в Василькове Киевской области, где в свое время он отслужил по призыву. Оттуда, хоть и не сразу, Александр и отправился на восток - когда в части объявили набор добровольцев для защиты территории бывшего зенитно-ракетного дивизиона. Позиция сил АТО "Зенит" впоследствии станет одной из самых горячих точек на Донбассе.

Читайте также: В 18 лет "сбежал" на войну: история бойца, который потерял ногу, но мечтает летать

- Нас выстроили и говорят: нужны добровольцы, чтобы защищать нашу воинскую часть у донецкого аэропорта. Предупредили: там идет война, там стреляют. Это не шутки. Мы с товарищами переглянулись и сделали по два шага вперед. Всего тогда вызвались ехать человек 15. А поехало 6.

Две недели нас готовил инструктор из СБУ. Показал нам, как правильно идти по дороге, как правильно передвигаться по "зеленке", как здания зачищать. Вот и все.

Всего тогда в разных частях собрали человек 120, половину отсеяли, в основном, "аватаров" или случайных людей. Остались преимущественно офицеры. Люди, которые реально хотели ехать и защищать. Так был сформирован сводный отряд "Дика качка".

Уже на подъезде к точке назначения разведка сообщила: неподалеку от "Зенита" на новоприбывших устроили засаду. Поэтому поступила команда переждать.

- Мы провели несколько дней в селе Тоненькое. Слушали, как километрах в десяти от нас бахкает: наши ребята держат бой. И думали: они там воюют - так какого же черта мы здесь сидим?..

Досиделись до того, что 29 сентября в 4.20 утра сепары прицельно влупили с "ГРАДов" и сожгли нашу колонну. Из 9 машин осталось всего 4. К счастью, тогда никто не погиб.

Я незадолго до начала обстрела сменился с поста и лег спать. Проснулся от глухих ударов - как огромным молотком кто забивает в землю гигантские гвозди. Ребята, которые спали в той же комнате, тоже проснулись.

Помню, "Сом" (боец сводного отряда Алексей Бережко, ныне - руководитель аэроразведка Фонда "Сестры Победы". - Ред.) - подскочил: "Что это такое ?!". И только когда из окон начало вылетать стекла, мы поняли - "ГРАДы". И бросились прятаться.

Я под кровать закатился, когда она подскочила во время очередного прилета - иначе под нее залезть было нереально. И уже там подумал: а чем это мне поможет? Вылез. И мы бросились в подвал.

Читайте также: Враг предлагал мне миллион за свободу – легендарный комбат

Уже потом один из наших водителей, Вадик, рассказывал: начало обстрела его застало, когда он из туалета возвращался. Так он бегал вокруг дома и с перепугу не мог найти дверь.

Считаю, ему повезло, потому что один из снарядов попал прямо в тот туалет. Снес его до основания. А еще одна "градина" залетела на тот пост, откуда я за какие-то 20 минут до начала обстрела ушел... Вот тогда мы поняли, что приехали на войну.

А командир принял решение: будем прорываться с боем. Ибо в тот момент высота была в полном окружении.

Собрав всю технику, которая после обстрела еще была на ходу, бойцы начали собираться на прорыв.

Для укрепления использовали все, что смогли достать: куски металла, мешки с землей, даже уцелевшие после пожара сумки с вещами. Александру, как пулеметчику, выпало ехать в КрАЗе, на подножке между кабиной и кузовом.

"Привет" от противника украинским бойцам прилетел, как только колонна выбралась на дорогу на Опытное. Сначала били с "ГРАДов". Потом - с РПГ.

- Я стараюсь выглянуть - и ничего не вижу. Начал тогда зачищать "зеленку". За десять минут, что мы ехали, выпустил 500 патронов. Потом увидел в низине на дереве своего первого сепара. Он, стоя на ветке, валил в нашу сторону с РПГ.

Читайте также: Волонтер из США: в Украине колоссальные изменения, даже не сомневайтесь!

Помню, вот он выстрелил - а уже в следующее мгновение его прошила моя пулеметная очередь. Он еще спрыгивал ровно, а приземлился уже плашмя. На тот момент у ребят уже или совсем патроны закончились, или пулеметы позаклинивало.

Когда мы приехали на позицию - они нас и там "приветствовали". Долго мины бросали... Я после того неделю не мог есть. Вообще. А дальше привык. Война - она быстро учит одной простой вещи: или ты, или - тебя. И этому пониманию подчиняются все твои действия.

Александр рассказывает: за все время, которое провел на "Зените", не помнит дней, когда было бы абсолютно тихо. Обычно за сутки фиксировалось 300-400 прилетов. В особо горячие дни количество обстрелов достигало 1200.

И в первые три ротации, до появления специальных электронных фиксирующих устройств, украинским воинам приходилось полагаться исключительно на свой слух и на практике отточенные навыки по звуку различать что именно летит, куда и сколько секунд остается на то, чтобы добраться до укрытия.

- С тех пор я могу среагировать на малейшее движение птички в 100 метрах от меня. После контузии вынужден включать телевизор на полную громкость, но разговоры людей в коридоре больницы или то, о чем переговариваются врачи где-то в дальнем кабинете, слышу очень хорошо. Вот таким вот странным образом организм перестроился.

Читайте также: Террористы предлагали нам стрелять в побратимов – экс-пленный танкист

Первые три ротации на "Зените" Александр был глазами и ушами подразделения на одном из постов. Вместе с "Сомом" они проводили по 12 часов в день в компании ДШК и бинокля.

О боях за "Зенит" Александр рассказывает неохотно. Говорит: за головы многих бойцов "Дикої качки" сепары даже награды назначали. Поэтому он не считает возможным подвергать опасности ни побратимов, ни их семьи. "Идиотов везде немало", - резюмирует Польянов.

Зато экс-боец охотно объясняет, почему защитники ДАПа и позиций вокруг аэродрома так часто рисковали жизнью, чтобы поднять государственный флаг.

- Это не кураж. Не попытка подразнить сепаров. Поставить боевой стяг - это гордость.

Сколько раз было, что нам ребята из ДАПа звонили, кричали в трубку: "Увидели в бинокль ваш флаг - аж мурашки по коже побежали. Пацаны, благодарочка, что вы рядом! "

Мы постоянно пытались помочь ребятам в донецком аэропорту. Оттягивали огонь на себя. Давали сепарам прикурить. Они у нас по "Спартаку" просто так не ходили - бегали!

Чувствовал ли я к ним ненависть? Когда ты видишь, как они с танка по аэропорту бьют - сможешь разве их любить? Они по той вышке лупили ой как!.. Каждый божий день. Это же все на наших глазах происходило ...

Читайте также: Россия должна исчезнуть и с карты мира, и из сознания – легендарный комбат

Чудом разминуться со смертью Александру удавалось не раз. Например, тогда, когда на пост, где он нес дежурство, влетел ПТУР. В это сложно поверить, но в тот раз бойцы отделались незначительными ранениями.

- С нами тогда чеченец был. Когда мы только выезжали в АТО и батюшка нас благословил, он в сторону отошел - потому что мусульманин. А после этого ПТУРа подошел ко мне и говорит: "Херсон", научи меня молиться...

Изнурительное 12-часовое стояние на посту вылилось для Александра в его нынешние проблемы со здоровьем. Когда зимой 2015 года на Донетчине ударили 25-градусные морозы, он обморозил себе ноги.

Правда, поначалу его беспокоило только то, что конечности постоянно были холодными - несмотря на то, что Александр носил по несколько пар шерстяных носков и теплые валенки.

Потом у Александра начались проблемы с сердцем и со сном.

- Еще во время службы я перестал спать, когда приезжал домой между ротациями. Сердце все время колотилось, как дурное... Выпивал кучу снотворного, но оно не помогало. Закрываешь глаза - и как будто ты снова воюешь... Такое впечатление, что ты век не смыкал.

На час-два заснуть удавалось только днем. Да и то - когда выпьешь. Тогда жена начала меня бояться. Говорила: ты встаешь, ходишь, смотришь на меня, а в глазах - пустота.

И мне постоянно снился один и тот же сон: Тоненькое и танк, который едет прямо на нас. Я видел, как из танков обстреливали ДАП. И для меня нет ничего страшнее. Я даже в АТО постоянно у себя РПГ держал - специально на случай встречи с танком. И в этом сне я его наконец использую...

Спать нормально не могу до сих пор. Успокоительное, снотворное в лучшем случае дают возможность заснуть часа в 2 ночи, а в 4 - глаза открываются и все, сна больше нет. Поэтому у меня телевизор не выключается. Мне спокойнее, когда слышу хоть какие-то голоса. Иначе начинается что-то типа истерики.

Еще находясь в АТО, Александр по телефону узнал от жены, что она подала на развод. "Не выдержала. Сейчас у нее уже новая семья", - сухо резюмирует мужчина.

- С бывшей женой сейчас не общаюсь. Но больше всего больно от того, что и со своими детьми я общаться не могу. Старший - ему едва за 20 - столкнувшись со мной на улице, даже не ответил на приветствие.

Но я все равно их очень люблю. И очень горжусь ими. Надеюсь, когда-то они все поймут. И простят меня, если я в чем-то перед ними провинился.

После развода и демобилизации Александр пробовал как-то устроить свою жизнь. И по приглашению боевого побратима поехал в родной Херсон - там на одном из предприятий набирали на работу АТОшников.

Отработать Александр успел ровно один день. На следующее утро у него отнялись обмороженные ноги.

- В то утро я только проснулся, когда обе ноги свело страшной судорогой. Надеялся, что отпустит. Даже доковылял до остановки. А там упал. Назад к дому полз уже на коленях.

Когда попал в больницу - услышал страшный вердикт врачей: из-за обморожения в обеих конечностях нарушена циркуляция крови. Плоть отмирает. Единственный выход - ампутация.

- Они так страшно болели, что я был готов на все. В том числе, на ампутацию. Единственное - попросил медсестричку, чтобы сфотографировала меня еще с ногами. На память...

Читайте также: Павел Тука: Мы платим страшную цену за то, что 25 лет не обращали внимания на угрозу России

Незадолго до операции мне позвонила мама Героя Небесной Сотни Антонина Чаплинская из Обухова. Узнала о том, что со мной случилось. Сообщила об этом нашему общему знакомому, тоже участнику АТО Игорю Оваденко - и они вместе подняли шум, добились, чтобы меня перевели в другую больницу.

Там мне сказали: есть небольшой шанс, что ноги удастся спасти. Прооперировали правую ногу, почистили сосуды, достали оттуда тромбы - и таки сотворили чудо: я до сих пор с двумя ногами.

Правда, сейчас должен принимать кучу дорогих лекарств, чтобы не допустить сгущения крови и возникновения тромбов. Впереди - возможная операция на второй ноге. Мне немного трудно ходить. Но я хожу. На своих ногах!

Сейчас почти все время Александр проводит в больнице. Матери погибших на войне бойцов с Обуховщины и ветераны АТО собирают деньги на медпрепараты, без которых Польянов сейчас обходиться не может. И которые он бы не смог сейчас купить себе сам - из-за проблем со здоровьем о том, чтобы устроиться хотя бы на какую-то работу речь пока не идет.

Когда же мужчина выходит из больницы - он возвращается в арендованный гараж, который стал его домом после развода. "Когда знакомые приходят ко мне впервые, реакция всегда одна - шок. А я уже привык так жить. Мне даже нравится. Какой ни какой, а дом", - улыбается Александр.

Сейчас побратимы взялись помочь Польянову получить вторую группу инвалидности. Когда это удастся сделать, Александр сможет рассчитывать на материальную помощь от государства - и возможность приобрести хоть какое-то жилье.

Пока же матери погибших в АТО обуховцев обратились к Обуховской РГА с просьбой выделить Польянову временное жилье, хотя бы небольшую комнатку в общежитии в Обухове - чтобы он мог продолжать лечение и заниматься оформлением группы.

Однако пока районная власть предлагает мужчине только уголок в общежитии в одном из сел Обуховского района. Да еще и напополам с незнакомым человеком. Вариант для человека в положении Польянова - неприемлемый.

- Там очень плохое транспортное сообщение. И кто ко мне аж туда приедет? Да я там просто сойду с ума! Я больше всего в жизни боюсь остаться один. Даже смерти не боюсь. Ибо кто уже умирал - того она уже не страшит. А вот одиночество меня пугает до одури, - признается Польянов.

Поэтому если руководители Обуховского района не найдут другого варианта - человеку, потерявшему здоровье на войне, придется снова возвращаться в гараж. В свой единственный теперь дом.

P.S. "Обозреватель" обратился за комментарием по поводу сложившейся ситуации в Обуховскую райгосадминистрацию.