Как пережить медреформу. Ч.4

В предыдущей части статьи мы закончили повествование на проблемах, которые могут возникнуть у больных и их родственников в условиях «стационара на дому» - организации уколов и капельниц по месту проживания пациента, а не в больнице. Однако такие эрзац-стационары возможны лишь для больных терапевтического профиля – «сердечников», «легочников», частично – «инсультников» и некоторых других категорий. К сожалению, угрожающие человеку болезни только «терапией» не исчерпываются. Есть еще и «хирургия» – в широком смысле слова, включающая в себя и гинекологию, и урологию, и ЛОР, и множество других «родственных» специальностей.

Но осуществлять хирургическую помощь на дому нельзя. То есть, конечно, теоретически можно – каждый второй детективный фильм содержит в себе эпизод, когда раненого бандита (или скрывающегося от своих несправедливо оклеветанного милиционера) оперирует на дому привезенный едва ли не в наручниках случайный доктор. Да и военно-полевая хирургия вполне официально допускает проведение не самых сложных операций в развернутых наспех палатках, часто с земляным полом. Конечно, когда речь идет о выборе между неизбежной смертью или возможным выздоровлением – помощь оказывается в любых условиях. Практически, проведение операций в условиях, отличных от почти стерильной среды операционной, помощи целой бригады медсестер, анестезиологов, наличия аппаратуры для наркоза и реанимации, чревато такими осложнениями – что любое из них может подвести решившегося на такую авантюру хирурга «под статью», а доверившегося больного – до кладбища.

Так что, обойтись без хирургических отделений (как «общих», так и специализированных) невозможно. Увы, они тоже неизбежно попадут под «оптимизацию» – после которой из них останется в лучшем случае треть, а то и четверть. Причем формальные аргументы реформаторов будут носить вроде бы неопровержимый характер. Дескать, мы ж будем закрывать те стационары, в которых низкая операционная активность. На самом деле, конечно, будут закрывать все «лишнее», кроме одного-единственного отделения на 150-200 тыс. человек, территории «госпитального округа».

Но даже если в какой-то больнице действительно делается мало операций – что в этом плохого? Есть случаи, когда хирургическое вмешательство абсолютно необходимо – например, при аппендиците.

Но, допустим, человек попал к хирургам с камнем в желчном пузыре, острым воспалением поджелудочной железы (панкреатитом) или камнем в мочевых путях (мочекаменная болезнь). Таких пациентов вначале всегда ведут «консервативно» – стараясь снять боль, спазм, воспаление лекарствами. И лишь тогда, когда это не помогает – идут на операцию. Но согласно приведенной чуть выше извращенной логике наших горе-реформаторов – чем лучше доктора-хирурги будут лечить своих больных не доводя дело до операций – тем больше у них шансов пополнить ряды безработных. Или безликих «семейных врачей».

К чему может привести такая политика? Да просто больных, прежде госпитализируемых исключительно в хирургию – теперь будут «ложить» в терапию. Тамошние врачи тоже ведь лечат те же холециститы, панкреатиты и болезни почек – только не в такой острой форме. И в принципе, при отсутствии эффективности своего лечения, должны ставить вопрос перед коллегами-хирургами о проведении соответствующей операции. Проблема лишь в том, сможет ли каждый терапевт, не знакомый досконально с тонкостями хирургических болезней, правильно отделить момент, когда назначенные им больному капельницы еще не помогли, потому что не успели подействовать в полную силу – или уже не способны помочь вообще, без хирургического вмешательства. Да, конечно, есть консультанты, анализы и прочее – но все равно, для принятия правильного решения, при прочих равных условиях, понадобится гораздо больше времени, чем если больного изначально вел бы квалифицированный хирург.

Как можно избежать возникновения такой ситуации, скажем, для родного человека? Тут уж все в руках того родственника, которого «Скорая» соглашается взять для сопровождения больного для госпитализации. Привозят-то пациента на приемный покой – где его осматривают специалисты разных профилей. Если оставить дело на самотек – страждущего, не нуждающегося в немедленной операции, с большой долей вероятности отправят лечиться в терапию. Просто потому, что такие «условно хирургические» больные будут ухудшать хирургам статистику оперативной активности. Но, с другой стороны, никто последним официально не запрещает брать таких пациентов к себе – и излечивать, не доводя дело до скальпеля.

Одним словом, должен возникнуть дополнительный фактор, перевешивающий в сознании хирурга боязнь обвинений начальства в операционной бездеятельности. Какой – несложно догадаться. Можно только добавить, что «задушевный разговор» заинтересованного родственника с дежурным врачом в нерабочее время обойдется его кошельку намного дешевле, чем с ординатором или завотделением – в дневное. Впрочем, после госпитализации ночью все равно придется повторять разговор утром – уже с лечащими врачами, иначе, неровен час, больного могут и перевести на долечивание в ту же терапию.

Призрак «частной альтернативы»

Однако, вышеприведенные «рецепты» годятся лишь для неотложной помощи, включая госпитализацию по «Скорой». Ее, скорее всего, будут оказывать до последнего – пока нашу медицину не «до-оптимизируют» до «полной ручки». Но с плановой хирургической помощью дела будут обстоять намного хуже. Не потому, что «у нас будет хуже всех» – просто так обстоят дела во всех без исключения странах с «английской» моделью госздравоохранения. Там приема врача (без соответствующего предварительного заключения медсестры о неотложности случая) можно ждать неделями, а планового хирургического вмешательства – месяцами. Не хочешь ждать - иди в частную клинику.

Приводить тарифы последних в «импортном исполнении», думается, напрасная трата времени, а вот клиник наших будет намного полезнее. Чтобы не создавать рекламу ни одной из них – приведем некоторые примеры без «привязки» к определенным учреждениям. Итак.

Эндопротезирование тазобедренного сустава 43 905 – 67 905 грн. При том, что стоимость самого протеза идет от 1900 евро, в среднем он стоит около 2300-2600 евро. Правда, нельзя не отметить, что «доля» чисто «человеческой составляющей», труда врачей и медсестер у нас все равно занижена в сравнении с немецкими коллегами – там та же операция обойдется от 17,5 тыс. евро.

Аппендектомия (удаление аппендикса при аппендиците) – 10 325 грн, апоплексия (кровоизлияние) яичника – столько же. Правда, эти операции обещают сделать «лапараскопически» – то есть без крупных разрезов живота, с помощью «лапароскопа», этакого «зонда», вводимого в брюшную полость через небольшую дырочку. Такие операции требуют высокой квалификации хирурга – и наличия недешевого оборудования. Впрочем, и обычное удаление обоих миндалин (в просторечье – «гланд») стоит те же самые «сакраментальные» 10 325 грн. Вызывает особый интерес «хирургическое лечение гайморита» – 10 тыс. с «копейками». Неужели под этим подразумевается обычный прокол иглой гайморовой полости с последующим промыванием ее от скопившегося гноя? Манипуляция, делающаяся уважающим себя ЛОРом в течение нескольких минут прямо в условиях поликлиники?

Очень может быть – к примеру, «троакарная цистостомия» в этой неуточняемой клинике стоит аж 8 385 грн. Хотя, несмотря на грозное название, процедура эта означает всего лишь прокол толстой иглой мочевого пузыря над лобком для обеспечения оттока мочи, в случае прекращения ее нормального оттока из-за травмы или обострившейся аденомы простаты. Проводится порой даже дома и, кстати, относится к числу «неотложных» – то есть грозящей больному гибелью в случае промедления. Также, как и упоминавшиеся выше «апоплексия яичника» и «аппендицит». Хотя, конечно же, совесть о «загубленных без помощи из-за отсутствия денег человеческих жизнях» не будет мучить организаторов такого бизнеса. В конце концов, они предлагают, пусть за немалую цену, комфортные палаты, полное обеспечение необходимыми лекарствами и т.д. И, вообще, эта деятельность предусмотрена в первую очередь не для пациентов «с улицы», а для застрахованных граждан, которым угораздило заболеть.

И все-таки много ли читателей, которые пользуются услугами государственной медицины, пусть даже и с необходимостью «дачи в карман» докторам и покупки необходимых лекарств самостоятельно, тратили на упоминавшиеся выше операции хотя бы сравнимые средства? Если некоторые и да, то им остается посочувствовать. За банальный «развод» - потратить такие «бабки» за убогий сервис наших районных больниц, вместо того, чтобы лечиться, ну «почти, как на Западе» – это надо быть законченным простаком. А про операции «неотложные» – и говорить нечего, их сделают совершенно бесплатно, максимум затребовав купить лекарства. Хотя, конечно, и от «могорыча» (но уже после, а не до оказания помощи) не откажутся.

Но в целом суммы, потраченные на «подогрев бесплатной медицины», все-таки намного меньше чем в медицине, официально платной. И таковыми и останутся, иначе сработают банальные «законы рынка», и к берущим «на лапу» слишком уж много эскулапам из госбольниц резко уменьшится поток пациентов. Хотя, как знать, когда и последних, после запланированных «оптимизаций» останется втрое-вчетверо меньше, чем сейчас – «под шумок» могут подскочить тарифы и в частной сфере – к обоюдной радости и государственных, и частных врачей.

Тем не менее, пока примем за основу, что оперативное лечение в госклинике обойдется больному намного дешевле, чем такое же, но в клинике частной. Главная проблема – как попасть туда на плановую операцию побыстрее, а не тогда, когда подойдет очередь, которая после удовлетворения «обрезательных» аппетитов наших реформаторов возрастет раза в три-четыре? Но и на такой случай можно найти массу лазеек. Самая распространенная – госпитализация в нужное отделение хирургического профиля «вне очереди» – под видом неотложного случая. Ведь, в общем-то, доктора любой больницы не вправе отказать в помощи больному даже при самообращении, если тому действительно плохо.

Другое дело, что квалифицированный врач быстро определит, насколько данный случай действительно «неотложен». И при отсутствии гм, «дополнительных показаний», после оказания консервативной помощи, отправит слишком хитрого пациента в другое место, так и не сделав нужную операцию. Так что, опять же, для успешного осуществления такого плана необходимо лучше предварительно договориться с врачом и заведующим отделением того учреждения, которое выбрано для лечения. После чего мнимо-неотложный (хотя и действительно больной) человек будет быстро и вне всякой очереди прооперирован с большой охотой.

«Спасение заболевающих – дело рук…»

В заключение - несколько слов о том, как избежать неприятностей, грозящих больному после реформы «скорой помощи». В которой собираются ликвидировать специализированные бригады – кардиологические, неврологические, педиатрические, токсикологические и т.д., заменив их безлико-универсальными «просто врачебными». А то и просто «фельдшерскими». Самый простой выход, конечно, – это просто съездить в ближайшее село к родным, и посмотреть, кто приезжает на скоропомощные вызова там. И обнаружив, что во многих сельских районах даже врач на машине с красным крестом – давно забытая экзотика, вся помощь оказывается лишь фельдшерами – утешиться мыслью «и так тоже люди живут».

Но если за здоровье (свое или близкого человека) денег не жалко, тогда единственная альтернатива государственной «скорой» - вызов «частников». В состав их бригад, как правило, входят высококвалифицированные анестезиологи-реаниматологи – то есть врачи, по определению готовые к лечению неотложной патологии любой сложности. Хотя бы на уровне, позволяющем довезти почти любого больного до медицинского учреждения живым.

К сожалению, вызов бригады, вроде «Бориса» или «Медикома» обходится где-то в 800 гривен за час работы. К тому же, после оказания ею первой помощи и необходимости последующей госпитализации, могут возникнуть сложности с выбором больницы. Госучреждения, вообще, не очень охотно принимают к себе неотложных пациентов (особенно пожилых или из других районов), а уж если их пытается «всучить» частная «скорая» – и подавно. Конечно, у уважающих себя структур частной медицины, как правило, есть собственные стационары. Но стоимость лечения там, особенно для тяжелых случаев (реанимационных или хирургических), может достигать 8 тыс. грн за день.

Намного лучше проблема решается при наличии медстраховки. Обычно у страховой компании есть не только собственные «неотложки», но и договора со всеми профильными больницами на лечения своих пациентов. Жаль только, как показывает опыт, до сих пор слишком мало народу готово выкладывать от 100 грн в месяц «пока не клюнул жареный петух». А потом бывает уже поздно… Без наличия же договора медстрахования вопрос «какую лучше «скорую» вызывать», все-равно остается открытым.

На этом, пожалуй, мы пока и закончим наш разговор на тему, как оптимизировать издержки оптимизаций в медицине. Тем более, что все приведенные в материале практические советы, увы, не универсальны. Но это – не вина медиков или журналистов. Как гласит расхожая пословица: «Ломать – не строить». И последствия реформирования-слома неплохо зарекомендовавшей себя (при условии достаточного финансирования, конечно, а не как сейчас) системы здравоохранения советского образца так просто не компенсировать. А будет ли это «ломающее реформирование» внедрено в полной мере, – зависит уже от готовности избирателей его принять, став объектом испытаний сомнительных преимуществ последнего.