Генерал Кривонос: Путин не пойдет на уступки, это падение его престижа. Интервью

После выхода программе в OBOZREVATEL обратился ряд экспертов с комментариями и замечаниями относительно заявлений генерала Кривоноса. OBOZREVATEL вместе с ними проверил информацию, и выяснилось, что часть заявлений генерала не соответствует действительности и просто является фейком.

Видео дня

Поскольку в Украине продолжается война с Россией, президенту Владимиру Зеленскому следует вести себя в первую очередь как Верховный главнокомандующий, а уже потом – как глава государства. При этом необходимо осознавать, что страна-агрессор сильнее, и не стоит ожидать, что она пойдет на уступки. Нужно искать свое "оружие", чтобы давать достойный отпор Кремлю.

Об этом, а также о других актуальных вопросах, в программе Христя Talk на канале "Редакция OBOZREVATEL" в YouTube рассказал генерал ВСУ, заместитель секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины Сергей Кривонос.

– У вас есть ощущение, что Зеленский – тот человек, который хочет закончить войну?

– Возможно, такие амбиции есть. Информационно так подается. Закончить войну есть желание. Насколько они хотят это сделать – это другой вопрос. И вопрос, какой ценой.

В чем здесь проблема? В восприятии себя как президента. Но я бы поменял точку зрения. Воспринимай себя не как президента, а как Верховного главнокомандующего. И воспринимай того, с кем ты хочешь договориться, не как президента, а как Верховного главнокомандующего.

У нас идет война. Один президент командует одной армией, другой – командует другой. Путин командует российской армией.

Путин, как Верховный главнокомандующий российских вооруженных сил, никогда не пойдет на уступки, потому что он чувствует себя сильным, и это падение его престижа в глазах собственного народа. Поэтому надо строить политику не с позиции – "давайте договоримся", а "давайте договоримся, потому что мы сильны и можем вам противодействовать".

А сейчас мы не так сильны. С позиции силы заяц не может уговорить медведя. Медведь все равно съест – зайца и барсука, и бобра. Потому что он сильный. Мы слабее, чем тот медведь. Поэтому нам надо иметь копье, которым мы можем или заколоть этого медведя, или держать его на расстоянии.

– Кое-кто говорит, что, когда идет война, нельзя проводить расследования, якобы это деморализует. Можно ли говорить во время войны о предателях?

– Абсолютно верно. И жестоко их наказывать, используя наши суды.

Но в чем проблема заключается? У нас уничтожена система военных судов, и она до сих пор не создана. Сейчас мы работаем над одним законопроектом, который касается военной полиции. Но мы рассматриваем вопрос значительно шире.

Вопросами военных преступлений и государственной измены должны занимать специализированные люди, военные суды: военные адвокаты, военные следователи, тогда это дает результат.

– Иловайский котел помните? Многие говорили о вине командиров с украинской стороны. Никто не был наказан, обществу сказали, что это Россия виновата.

– Была создана следственная группа, которая проводила расследование. Я знаю, что там работали достаточно профессиональные люди. Они имели доступ ко всем документам и опрашивали огромное количество не только командиров, но и солдат, сержантов, офицеров, нарисовали четкую картину случившегося.

Информация эта закрыта до сих пор. Никто не знает в полном объеме выводы этой комиссии.

Что касается российской агрессии, то на фронте, на уровне штаба докладывалось постоянно, еще с начала августа, что россияне уже готовятся, что россияне мобилизуют колонны на той стороне, что идет прибытие техники. Мы имели эту информацию, ГУР имел эту информацию. Но решение не принималось. Нас то ли не слышали, то ли делали вид, что не слышат. А мы четко понимали, что агрессия будет.

Что касается Иловайского котла, то кто виноват полностью, я думаю, комиссия такое решение уже приняла. Просто на тот момент Матиосу не дали довести это до реализации, потому что тогда некоторые военачальники, которые были лично преданы господину президенту, должны были куда-то пойти или сесть в тюрьму.

Там больше вопрос был к господину Муженко. Я понимаю, что по определенным моментам его прикрыли. Так же, как и сейчас пытаются прикрыть того же Заману, что за Крым он не виноват.

Но вопрос не в его виновности по Крыму или не по Крыму. Там есть другие вопросы, по другим возможным преступлениям. Между тем, у меня к генералу Замане меньше вопросов по Крыму, но есть вопрос, почему в течение 2012-2013 года, когда он был начальником Генштаба, в пустоту, в воздух, в море, просто в землю ежедневно расстреливались десятки тысяч артиллерийских припасов.

– Зачем это делалось?

– Это подавалось как утилизация боеприпасов.

– Почему в Украине за 7 лет войны до сих пор не построена линия по производству боеприпасов?

– В 2015 году мы были на литовском заводе, который для них построили французы за 7 месяцев за 28 миллионов евро. Это было круто. На тот момент в Украине уже была потребность в боеприпасах определенного типа.

Мы пытались сдвинуть вопрос. А потом один мощный дядечка на ушко сказал: неужели вы не понимаете, пока на каждом патроне, который завозится в Украину, кто-то зарабатывает, вы никогда не построите тот завод. Подходы не изменились.

Теоретически для государства 30 миллионов долларов или евро – это не такие большие деньги, чтобы обеспечить собственную безопасность. Но люди, которые на политическом уровне принимают решения и формируют решения, либо не способны, либо в схеме.

Потому что сначала кошелек, а потом Родина. К сожалению, у чиновников так, а не наоборот.

– Относительно оборонных программ. По вашему мнению, что стоит закупать?

– Вопрос не только в том, что закупать. Закупать нужно то, что мы не можем пока производить.

– Что бы вы включили в оборонный заказ в следующем году?

– В оборонный заказ я бы включил средства разведки, средства радиоэлектронной борьбы и высокоточные боеприпасы. Это самое главное.

– Как вы относитесь к созданию частных военных компаний вроде ЧВК Вагнера?

– ЧВК Вагнера – это не самый положительный пример.

– Просто он наиболее известен в Украине.

– Отсутствие правильной информационной политики показывает только негатив, потому что людям интересно плохое или шикарное. Но я скажу, что примеров успешных компаний, которые политически не запятнаны, значительно больше.

Я положительно отношусь к этому. Моя позиция – нужен закон о частных военных компаниях. Потому что есть люди, которые вернулись с войны и не могут ментально стать гражданскими, а хотят дальше быть воинами, хотят служить. Они могут себя реализовать, работая в частных военных компаниях.

Американцы и британцы в свое время это и сделали для того, чтобы огромное количество людей, которые возвращаются к жизни, не были опасными для общества. Это возможность людям, которые не хотят быть пахарями, дальше быть воинами.

– В Украине кто об этом говорит больше всего? Кто лоббирует вопрос создания ЧВК?

– В первую очередь лоббирую я и моя команда. Это первое. Во-вторых, сотрудничество на уровне частных военных компаний – это наш выход на мировой рынок и получение определенных степеней признания. Сотрудничество с известными компаниями, которые заинтересованы в качественном продукте.

Если кто-то считает, что мы воевали и нас туда возьмут... Нет, там показатели совсем другие. Нужно и знание английского, и коммуникабельность, и профессиональная подготовка очень важна, а не просто боевой опыт.

Это огромная перспектива.

– С кем можно сотрудничать?

– Я не могу называть этих компаний, чтобы меня не обвинили в том, что я их лоббирую. Я скажу, что британские компании мощные на этом рынке и имеют широкий круг услуг, которые они предоставляют.

Мы можем начинать с ними совместные предприятия, а затем, возможно, со временем сможем быть и самостоятельными.