Путина нужно лишить надежды на блицкриг: эксперты о важности донецкого аэропорта

Продолжаются бои за донецкий аэропорт – несмотря на то, что в результате обстрелов от него практически ничего не осталось. Здесь террористы применили тактику "выжженной земли" - уничтожения абсолютно всего. Но для Украины по-прежнему важен этот рубеж обороны. Почему? Об этом "Обозревателю" рассказали директор центра прикладных политических исследований "Пента" Владимир Фесенко и эксперт-международник, профессор Киевского Национального университета Григорий Перепелица.

ГРИГОРИЙ ПЕРЕПЕЛИЦА, эксперт-международник, профессор Киевского Национального университета

-Почему донецкий аэропорт так важен?

-Этот объект имеет очень большую политическую значимость, потому что он фактически является символом соблюдения минских соглашений, символом соблюдения статус-кво. Если мы сдаем этот рубеж, это означает, что мы уже не имеем оснований претендовать на выполнение минских соглашений на тех условиях, которые были достигнуты. То есть, мы фактически отступаем от статус-кво. Это дает право России действовать с позиции силы, исходя из того, что ситуация изменилась, реальность изменилась. Это означает разрушение минского формата.

С военно-стратегической точки зрения удержание аэропорта имеет смысл только в том случае, если мы планируем освобождать Донецк, если у Генштаба есть план военной операции по вытеснению российских войск и разгрому этой группировки. Но мы видим, что таких планов ни у Генштаба, ни у Президента нет, а значит, с военно-стратегической точки зрения нет смысла удерживать аэропорт, тем более что он практически разрушен.

Генштаб, реализуя мирный план Порошенко, реализует тактику пассивной обороны, которая с военной точки зрения является абсолютно проигрышной. Мы отдали инициативу противнику, поэтому он интенсивно развивает наступательные действия, проводит так называемые систематические военные действия. При этом мы несем неоправданные потери наиболее боеспособных подразделений.

Но есть еще и третий важный фактор удержания аэропорта. Он имеет огромное символическое и моральное значение. Украинское общество очень тяжело перенесло поражение в Иловайске. Если будет отступление из донецкого аэропорта, в общественном сознании это будет вторым поражением. Теперь аэропорт имеет и международное значение. Соответственно, если мы его сдаем, международная общественность будет рассматривать это как поражение Украины в этой войне. Не окончательное, но все же поражение.

Читайте: Бои за донецкий аэропорт: новые подробности и реакция соцсетей

-Вы сказали о минских договоренностях, но также критикуете нашу "пассивную оборону". Вам не кажется, что эта "пассивная оборона" – часть минских договоренностей?

-Безусловно. Если мы говорим о прекращении огня, значит украинская сторона не должна вести боевых действий. Но другая сторона как раз и использует эти соглашения для развития наступательных действий. В такой ситуации наши войска обречены на поражение, потому что эффективной может быть только активная оборона – нанесение контрударов таким образом, чтобы ослабить противника. В этом смысле, согласно со всеми правилами ведения обороны, украинские Вооруженные силы должны наносить удары по скоплениям боевой техники, артиллерии и так далее – для того чтобы избежать обстрела "Градами".

-Что необходимо предпринимать сейчас, чтобы остановить острую фазу противостояния?

-Такая позиция, которую мы занимаем, благоприятна для Путина и России в плане ведения активных наступательных действий. Фактически таким образом они отжимают у нас территорию. Наши боевые действия подчинены интересам дипломатии, а должно быть наоборот. Дипломатия только закрепляет успех на фронте. Если на фронте мы проигрываем, мы имеем такой результат, какой имеем.

Читайте: США назвали "мирный" план Путина российским планом оккупации Украины

-Следует ли украинской стороне заявить о том, что минские договоренности не выполняются и отказаться от своих обязательств?

-Мира можно достичь двумя путями. Первый – военная капитуляция. Тогда Россия предъявит ультиматум о выводе наших войск не только из Донецкой и Луганской областей, но и с половины территории Украины. Конечная цель войны, которую развязал Путин – уничтожение Украины как страны, и он постепенно его реализует.

Второй путь для прекращения войны – применение стратегии принуждения к миру. В ООН разработана стратегия урегулирования конфликтов. Классическая операция принуждения к миру была проведена силами НАТО в Боснии в 1993-95 годах. Когда боснийские сербы заняли около 80% территории, и встал вопрос о присоединении всей Боснии к Сербии, войска НАТО начали воздушную операцию, которая состояла в том, чтобы уничтожить артиллерию, тяжелую технику боснийских сербов и изменить соотношение сил в пользу боснийских мусульман. Они нанесли серию мощных ударов и обескровили силы боснийских сербов. И только после этого они пошли на соглашения.

А мы, когда идет эскалация военных действий, пытаемся применять операцию принуждения к миру. Наши войска получили приказ не стрелять (отметим, что сейчас силы АТО оказывают активное противодействие противнику - ред.), Президент думает, что таким образом мы достигнем мира. Это полный абсурд. Потому что это то же самое, что во время бокса опускать руки и отказываться от боя.

-Существуют только эти два пути достижения мира?

-Да. Капитуляция или контрудар, который уничтожит потенциал и лишит Путина надежды на блицкриг. А так – у него есть все условия для такой победы.

-Какие шансы у нас достичь мира путем контрудара, о котором вы говорите?

-Шансы есть, но у нас проблема в политике и в стратегии, которую выбрал Президент. Она не отвечает ни логике ведения войны, ни логике урегулирования конфликта. Если мы игнорируем законы войны, мы получим катастрофическое поражение.

Читайте: Путин ставит не на оккупацию Украины, а на ее экономический крах

ВЛАДИМИР ФЕСЕНКО, директор центра прикладных политических исследований "Пента"

-Интересует ваше мнение относительно сдачи или несдачи донецкого аэропорта.

-Никто его не сдавал. Сам термин "сдача" - это пропагандистский термин. Фактически аэропорт был разрушен, в том числе терминал, где находились украинские военные. То, что к этому может подойти развитие событий, было очевидно. Сепаратисты вместе с русскими войсками фактически использовали тактику выжженной земли – уничтожение самого терминала вместе с обороняющимися.

В условиях, когда терминал уничтожен, нечего оборонять. Как объект обороны аэропорт потерял свое значение. Но и до этого сам аэропорт уже не имел стратегического значения – он уже не может использоваться по прямому назначению. Он имел сугубо символическое значение. Кроме того, это та точка, которая должна учитываться при разграничении воюющих сторон и для отвода тяжелого вооружения.

Сейчас, я думаю, надо принимать во внимание версию, которая обсуждается – о том, что в аэропорту применялись отравляющие газы. Если это подтвердится, речь пойдет о серьезнейшем военном преступлении. Думаю, все надо документировать для будущего суда в Гааге.

Читайте: Против "киборгов" в донецком аэропорту, вероятно, применяли газовую атаку – отчет ОБСЕ

-Вы считаете, что, несмотря на разрушения, этот объект все же следует удерживать?

-Там нечего удерживать. Борьба за территорию вокруг аэропорта продолжается. Потому что фактически задача сепаратистов и российских войск – как можно дальше отбросить от Донецка и от аэропорта украинские войска. А наша задача – сохранить свои позиции. Конечно, тактически возможно где-то отступить, где-то продвинуться. Но я думаю, бороться за эту территорию нужно, потому что чем больше мы будем уступать, тем больше они будут продвигаться. Здесь не может быть никаких иллюзий – дескать, отдадим им какой-то объект, и они на этом успокоятся. Не успокоятся. Пока они не получат надлежащий ответный удар, они будут продолжать наступление.

-Как насчет цены вопроса? Если вспомнить, сколько украинских бойцов погибло в донецком аэропорту, сколько получили ранения…

-Давайте сравним цену вопроса для обеих сторон. По разным оценкам, с той стороны погибло в десятки раз больше людей. При таких оборонительных действиях противник несет очень большие потери. Урон противнику – это тоже результат в войне.

Со стратегической точки зрения, если что-то легко сдавать, они пойдут дальше. Позиции надо защищать. Простой пример. После предыдущего перемирия боевики-сепаратисты захватили нейтральную часть территории, по которой должна была проходить линия разграничения. Они захватили значительную ее часть. И что, они на этом успокоились? Нет, конечно. Поэтому на любую попытку пойти дальше они должны получать жесткий ответ – иначе мы так можем отходить вплоть до Киева.

И, наконец, дипломатическая задача, которая решается здесь – та самая линия разграничения. В Берлине договорились о том, что все-таки надо отводить тяжелое вооружение. У меня большое сомнение, что это произойдет быстро и эффективно. Так или иначе, борьба за эту символическую линию продолжается и сейчас, на линии фронта. И за нее нужно бороться. Если мы будем полагаться на добрую волю противника, противник в очередной раз нас обманет. Он цинично и коварно нарушит все предыдущие договоренности, как это уже было в прошлом году.