Звільнені з полону даішники: не розуміємо, за що можна так ненавидіти?!
Российские СМИ не оставляют попыток создать параллельную реальность, в которой "молодое и перспективное государство ДНР" терроризирует "фашистская" Украина. В последнее время "в тренде" истории об "осознавших" свои ошибки и решивших "встать на защиту народа Донбасса" украинских силовиках. Не так давно информационное пространство облетели видеокадры пресс-конференции генерала украинской армии, якобы перешедшего на сторону террористов. После была история с "раскаявшимися" разведчиками, согласно сообщениям российских СМИ, влившихся в ряды террористов из "ЛНР". Для камер российских и местных телеканалов не раз выводили и захваченных в плен украинских солдат – которые, в случае возвращения на большую Украину рассказывали о тех методах "убеждения", которые применялись к ним для того, чтобы заставить создавать картинку для зомбированных россиян и жителей Донбасса.
Среди последних "достижений" российской пропаганды – показательный "переход" на сторону террористов двух сотрудников ГАИ Донецкой области. Потребители того, что в России ошибочно называют новостями, могли лицезреть следующее "покаянное признание" украинских правоохранителей:
Вести о "прозревших" гаишниках распространялись и в печатном виде:
В то же время, начальник ГУ МВД Украины в Донецкой области Вячеслав Аброськин на своей странице в Фейсбуке рассказал совершенно другую историю. По его данным, подполковник милиции Виталий Балбеков и майор милиции Алексей Кобзарь попали к террористам в плен и согласились сказать на камеры то, что от них требовали, под угрозой смерти.
Балбекову и Кобзарю повезло: им удалось вырваться из плена и вернуться в Мариуполь. Оба гаишника пока не знают, как сложится дальше их судьба. И не очень хотят рассказывать о том, что довелось пережить – из-за боязни, что пострадают их оставшиеся в Донецке родственники. Тем не менее, поскольку история уже обрела определенный резонанс, поговорить с нами они согласились. И рассказали "Обозревателю" свою версию того, что же тогда произошло.
Алексей Кобзарь: Мы туда попали не по своей воле. Нас заставили выступать перед представителями прессы фактически под дулами автоматов. Изначально мы должны были информацию совсем другую дать.
Что вы должны были сказать?
Против Украины всякую грязь. Мы отказались. Сказали, что по-любому против Украины ничего говорить не будем. Единственное, на что согласились ради сохранения жизней – сказать, что есть коррупция в МВД. Наговорили всякого…
Как это случилось? Как вы попали в плен?
А.К: Случайно. Встречали семью товарища нашего, которого убили потом…
Это случилось 14 июня. Где-то в районе двух часов дня. Мы выехали с нашим товарищем, который приехал из Киева. Ехали в район блокпоста Новотроицкое – это нулевой блокпост Украины.
Зачем вы туда поехали?
Дело в том, что он приехал из Киева с водителем своим. Ночь были в дороге - и водитель по приезду лег спать. Герман (Сальников – ред.) попросил у нас помощи в том, чтобы забрать с оккупированной территории жену и ребенка. Дело в том, что у водителя, который вывозил его жену, не было пропуска на территорию Украины. Он мог только доехать до буферной зоны.
Приехали туда, на последний нулевой украинский блокпост. Попросили ребят там, чтобы они нас чуть дальше пропустили, так как нам надо было забрать семью Германа в буферной зоне.
Товарищ наш начал созваниваться со своей женой. Она ему говорит: я тебя вижу. Спустись чуть ниже, не получается у нас пересечь…
Мы начали спускаться. А там лежат бетонные ограждения на разделительной полосе. Мы уже блокпост увидели, хотели развернуться, но развернуться технической возможности не было из-за этих бетонных ограждений. Мы просто не знали, что они там будут.
Начали разворот. Нам не повезло, что не было больше ни одной машины. Если бы они там чем-то занимались, пропускали, осматривали – все могло бы быть совершенно по-другому. А так – получилось, что мы одни ехали.
Читайте: Аброськин показал банду "Гиви": фото и список террористов "Сомали"
Виталий Балбеков: Получилось, мы попали в поле зрения их сразу…
А.К.: да, нас сразу заметили. Мы уже разворачивались, но они начали в воздух стрелять, кричать, типа, сюда!.. Это было метров 80, грубо говоря… Там нас и задержали. Пришли, начали обыскивать – и нашли удостоверение сотрудника милиции. Это решило все.
Что было дальше?
А.К.: После этого посадили нас в нашу же машину. Один из них сел за руль, другой – на пассажирское сидение. Оружие на нас направил. Ехали в сопровождении конвоя.
Привезли нас в какое-то помещение в Донецке – куда именно, сказать не могу, не знаю. Забрали все, что у нас было: ключи, телефоны, деньги. Личные вещи, скажем так. Там нас продержали в районе часа. А потом вывезли куда-то в посадку. Там застрелили нашего товарища, Германа…
У вас на глазах?
А.К.: Если быть точным, то самого выстрела мы не видели. Нас из машины по-очереди вытаскивали. Его вывели первого, как выяснилось позже...
В.Б.: Я был вообще в багажнике, он (кивает в сторону Кобзаря) - в машине, ему вот так вот голову зажали в колени…
А.К.: Помню, я услышал выстрел. Потом услышал, как они открыли багажник и начали избивать Балбекова. А уже потом меня вытащили, последним. Первое, что я увидел – что Герман лежит на животе, лицом вниз, на песке…
Нас тоже поставили. Собирались расстрелять. Один из них уже целился в нас, один из боевиков. Собирался стрелять. И тут прилетела какая-то машина. Иномарка темного цвета. По-моему, ВMW. Оттуда выскочили люди пьяные. И начали нас избивать по очереди. Били долго. Часа два, наверное, все это продолжалось. Или мне так казалось. За это время я не раз сознание терял.
Потом, уже часа через два, приехала какая-то "скорая". Наверное, пока нас били, кто-то по телефону начал звонить, наши фамилии говорить… Я не знаю, куда они звонили – в Донецк или куда-то еще. Приехала эта "скорая" и еще одна иномарка, в которой были три девушки в камуфляжах. Они дали команду боевикам прекратить избиение. Это нас и спасло.
Уже потом вечером приехали сотрудники "полиции ДНР" - так на машине было написано. Погрузили нас в машину и отвезли обратно в Донецк. Мы сидели сначала в одной камере, потом двое суток - в другой.
Читайте: Аброськин "прославил" предателей из донецкой милиции: список
Вас раздельно держали?
А.К.: Сразу да. Под конец - уже вместе. А потом, после того, как нас запугивали… Если коротко – после того, как запугивали, сказали: вы должны выступить по телевидению. Что вы против Украины. Рассказать о том, какая в Украине страшная коррупция…
В.Б.: Если не согласимся - угрожали убить.
А.К.: в итоге мы для себя приняли решение выступить – чтобы сохранить жизни. А потом уже решать, как выбраться. Нас предупредили, чтобы не вздумали выехать из Донецка. 3 июля, после интервью, нас отпустили. Сказали: ждите звонка и не вздумайте никуда уезжать. Потому что вы находитесь под прицелом на блокпостах.
Как же вам удалось выбраться оттуда?
А.К.: Через территорию Российской Федерации.
Вы самостоятельно выходили? Или кто-то помог?
В.Б.: мы просто взяли билеты на микроавтобус – и поехали.
То есть это не было так, что кто-то договорился вас на кого-то обменять? Сами?
А.К.: Мы в интернете поискали - нашли Генеральное консульство Украины в Ростове. Оно было ближе всего. Мои родители дали мне тысячу гривен. Один билет до Ростова обошелся в 350 грн. Мы купили билеты – и поехали. Было это в воскресенье, 5 июля.
Отпустили нас в пятницу вечером. Субботу мы провели в Донецке – решили, что попробуем поехать в Ростов, договорились о билетах. И в И в воскресенье утром, в 9 часов, выехали на маршрутном такси. Нас было 9 человек в этом бусике.
Границу пересекли нормально. Никаких подозрений не вызвали. Это же не блокпосты "ДНРовские". Приехали в воскресенье вечером в Ростов – и отправились к Генеральному консульству. Оно было закрыто. А там сотрудник полиции Ростова дежурит постоянно. Он нам и подсказал, что там, прямо за табличкой с надписью "Генеральное консульство" спрятан листик, куда можно записаться в очередь на прием. Так мы и сделали.
Утром пришли – там уже было человек 100 в очереди. Но мы, поскольку записались заранее, вошли 6-ым и 7-ым.
Консул встретил нас очень хорошо. Ковтун Александр Петрович его зовут. Никогда, наверное, его не забуду. Он нам еще визитки дал. Он сказал, что нашу историю знает. Паспорта нам передал. Мы же пересекали границу, нам дали миграционки, мы удостоверили свои личности и нам сказали, что о нас слышали.
Дальше консул нас посадил на микроавтобус с дипломатическими номерами. Водитель был, консул и мы сидели. Ехали через пограничный пункт пропуска в Меловом (со стороны России это Чертково) – как нам объясняли, больше проехать нельзя нигде. Благодаря дипломатическим номерам машину нашу на таможне не досматривали – только паспортный контроль мы прошли, у нас забрали миграционные карточки еще на территории России. А в Украине нас уже ждали наши пограничники. Впустили без проблем, потому что нас уже ждали, благодаря тому, что консул предупредил. А уже после всего этого мы на перекладных добирались сюда, до Мариуполя.
Читайте: Значительная часть гаишников Донетчины будет уволена - Аброськин
У вас, вы говорите, в Донецке родственники остались?
А.К.: Не все. У меня отец там. Мама моя сейчас в кардиологии. Слегла в связи со всеми этими событиями…
В.Б.: А у меня - жена и дочка в Донецке сейчас.
Почему вы до сих пор не вывезли оттуда родных?
А.К.: А как?! У меня там родители за инвалидом следят. Вывозить некуда. У него (кивает в сторону Балбекова) теперь семья боится выезжать. Жена переживает, что ее сейчас могут…
В.Б.: Их запугали страшно. Я вчера говорил с женой по телефону. Рассказывает, что уже бабки на лавочках рассказывают, что я –предатель. А она ведь с ребенком там, которому 5 лет всего. Куда ей сейчас ехать? Сами понимаете, ситуация не простая…
А.К.: Она раньше к нему часто приезжала сюда. Там – со своими родителями живет. Теперьт категорически отказывается ехать сюда. Боится.
В.Б.: Да и тесть с тещей ее не пускают.
А.К.: Им "полицияДНР", звонит разыскивает нас. Где они делись, спрашивают.
В.Б.: Они уже знают, что мы тут, в Мариуполе.
После несостоявшегося расстрела, вас избивали? Или больше моральное давление было?
А.К.: Били – не без этого. Но больше действительно морально давили. Держали в душной камере, где ничего не работало. Кормили раз в день. Никуда не выводили. Тяжелые условия пребывания были. И каждый день - и морально, и… Били первые два дня…
В.Б.: Три.
А.К.: Да, три. Потом только морально давили. Они же ждали телевидение, им надо было, чтобы мы выглядели более-менее нормально.
Читайте: Донбасс полностью подготовили для наступления армии Путина - центр Разумкова
Нет у вас повреждений, которые до сих пор тревожат?
А.К.: У меня нос сломан.
В.Б.: А у меня на спине что-то… Шишка какая-то появилась, болит немного…
А.К.: Но, в общем – так, зажило, как на собаках.
Когда в посадку везли – вам говорили, куда вас везут?
Нет. Все было молча. Никто ничего не говорил.
А в принципе, что вам предъявляли? Что вы предатели или что?
В.Б.: Да, предателями называли.
А.К.: Потом уже, когда поставили, когда хотели убивать - тогда уже мы выслушали. Что мы предатели. Говорю: какие мы предатели? Присягу ведь один раз дают. И мы присягали Украине. А они говорят: вы должны были защищать донецкий народ. Вы служите во имя донецкого народа. Всякое такое. Бред полный несли.
А когда вас уже "убеждали" выступить перед российскими журналистами – вы кого-то узнали среди тех, кто это делал?
А.К.: Ну, этот замминистра внутренних дел "ДНР" - он раньше был замначальника горуправления УМВД Донецка (Николай Крюченко, полковник, после предательства и перехода на сторону террористов - так называемый "замминистра внутренних дел ДНР" - ред.) – его конечно узнали.
А "начальником ГАИ ДНР" там сейчас является Владимир Ефимов, который раньше возглавлял ГАИ Сумской области.
Много там предателей?
А.К.: Очень много. Не скажу в процентном соотношении, но видели мы многих, когда нас катали по городу.
Читайте: Террористы "ДНР" объявили набор в свою "патрульную полицию": фотофакт
Это, наверное, очень страшно – видеть людей, с которыми раньше работали, при таких обстоятельствах…
В.Б.: Мы когда были там, в Донецке … Я, например, давно там не был. Понятно, хотелось увидеть свой дом. Город увидеть. Все равно же скучаешь в душе по родному городу. Мы же донецкие сами. А вот когда попал туда – понял: это больше не мой город.
Что вы там увидели?
А.К.: Машин почти нет. Люди какие-то ходят, не такие, как раньше.
В.Б.: Можно сказать, Донецк превратился в город, которого нет. Он стал очень тяжелым. Атмосфера там такая… Очень страшная…
А.К.: Едешь по центральной улице – магазины закрыты. У нас в субботу была возможность, и мы пошли покушать купить. В "Амстор". Это у нас они не работают, а там – вполне себе. Глянули на эти цены – это ужас! Хотели колбасы купить, но потом отказались от этой идеи. Денег хватило только на яйца. Нам же надо было экономить деньги, чтобы до Ростова добраться. Цены там - просто сумасшедшие!
В.Б.: Я помню, каким Донецк был год назад. Та же центральная часть просто фонтанировала жизнью. Город жил. Сейчас ничего этого нет. Все пусто. Ни людей, ни машин - ничего нет. Все закрыто. Оно и понятно – у людей работы нет. Я дома был один день после того, как нас отпустили. Вышел – и никого так и не встретил. Непонятно, почему люди этому радуются?! Что они – "ДНР", что у них теперь все так… Не могу понять этого…
Вы думаете, они радуются?
В.Б.: По крайней мере, те, с кем довелось общаться, нас пытались убедить, что у них там все хорошо. Они смотрят только российские каналы – LifeNews и так далее. Может, они и сожалеют о произошедшем, вспоминая, как было раньше и видя, что имеют сейчас. Но нам они об этом не говорили. Хотя если сейчас откровенно, честно поговорить с человеком – без примешивания политики – и попросить взвесить, сравнить, как жилось при Украине и как стало, когда стал этот "ДНР"... Это небо и земля. Можно просто привести пример: возьмите любой город. Тот же Днепропетровск, к примеру. Вот люди как жили там - так и живут. Харьков – как жили, так и живут. Нормальной, мирной, человеческой жизнью. А там что? Что они выиграли? Поверили России? И что им Россия дала? Войну. Разрушения. Да бог с ними, с условиями жизни. Но сколько людей там погибло? Родственников и друзей тех, кто пытается рассказать, как счастлив жить в "ДНР". Ради чего погибли эти люди? Один вопрос: ради кого и ради чего?
Читайте: В Харькове задержали пособника "ДНР", который пытался взорвать колею
Хорошо, что вам удалось выбраться…
А.К.: Вы не представляете, как мы этому рады! За товарища только переживаем очень сильно…
В.Б.: Знаете, что для нас было очень важно? Не вернуться сюда – ради работы или еще чего-то. Важно было именно сохранить честь и не остаться для Украины, в которой родился, вырос, отучился, работал – не остаться предателем. Получается, выбирая между собственными благами и достоинством, мы выбрали последнее.
А.К.: Мы пока не знаем, оставят нас работать или нет…
В.Б.: да. Начальник областной милиции говорит: ну и че с вами делать? Мы отвечаем: примем любое решение. Как решат, так и будет. Мы понимаем, что это решение может быть не в нашу пользу. Но для меня лично очень важно, что я не предатель. И что я могу об этом сказать. Это для меня самое важное. Выгонят с работы? И что? Руки-ноги пока есть – найду, чем на хлеб зарабатывать.
Второе, что до сих пор болит – то, что убили моего друга. Очень хорошего, близкого. На моих глазах. Он же не сразу умер. Его подстрелили – и он все это время лежал раненый. Просил о помощи. Его увозили - он еще живой был.
А.К.: Нас пока там часа два избивали – он все это время лежал на песке и умирал.
В.Б.: И умирал, понимаете? И никто не подошел. Никто ничего не сделал. И только потом, когда приехали эти девушки, которые сказали прекратить нас избивать – только после этого началось какое-то движение. А так - стрельнули. Он лежит. Он живой. Я понимаю, если бы убили, а так…
А.К.: Да. Стонет, помощи просит, а всем плевать.
В.Б.: Это как-то не по-человечески. Ведь мы же земляки. Мы же все – украинцы.
А.К.: Мы были в гражданской одежде. В выходной день. Он в шортах, в футболке был. Безоружные люди. Просто взять – и тупо расстрелять. За что?!
Читайте: Сепаратист "записался" в террористы "ДНР" на блокпосту сил АТО: видеофакт
А что случилось с его женой, с ребенком?
А.К.: Они в Донецке остались. Они похоронили его во вторник, через два дня. Нам в среду только сказали что он умер. Через три дня. Их так называемые следователи или как их назвать правильно. Один обронил два слова, что, мол, друг ваш умер. Мы же каждый день спрашивали. Мы знаем, что его увозили, он тяжелый был, но еще живой, по крайней мере. Как он стонал…
В.Б.: просто мне не понятно, почему так? За что так можно ненавидеть? За что?!
А.К.: За то, что ты украинец – или как?
В.Б.: Меня вот даже посещала такая мысль – как бы я поступил, если бы здесь встретил тех, кто с нами там все это делал? Можете мне не верить, но я бы даже пальцем никого не трогал. Я бы руки не марал. Если бы мы их задержали и сюда привезли – есть закон. Вот по закону и отвечайте. При задержании бывает всякое. Но не надо устраивать эти самосуды.
А.К.: Да,реально это был просто самосуд. А потом, когда эти девушки увидели происходящее и кому-то доложили (я не знаю, кому они звонили) - в принципе, они нас и спасли, можно сказать. Потому что мы уже думали, что нас уже нет.
В.Б.: Нам так и сказали: "Вы – двухсотые". Нам реально это сказали. И как-то тогда, когда они это сказали, у меня в голове была лишь одна мысль: лишь бы сразу убили. Чтоб не ранили, чтоб я не мучился. Сейчас как вспоминаю – мороз по коже…
Держитесь. Все будет хорошо… Может, вас и не уволят…
А.К.: Уволят? Да это пустяки. Мы по этому поводу меньше всего переживаем. На этом жизнь не останавливается. Жизнь останавливается там, где мы побывали. Уволят – ну что же. Будем что-то думать, будем что-то искать. Оставят – будем работать. Я думаю, сейчас мало кто изъявляет желание работать здесь, в зоне АТО.
В.Б.: Для нас обратной дороги уже нет. Вы же сами понимаете. Если мы туда второй раз попадем – шансов у нас уже не будет.
Вы говорили, вас сейчас там ищут?
В.Б.: Ну, как ищут… Они знают, где мы. Жене моей дважды звонили на мобильный. Если мы там покажемся – то по нам вопрос уже решен.
Читайте: Короткая память жены Гиркина
Скажите, вы верите что рано или поздно сможете вернуться домой? Или у вас уже нет желания возвращаться в родной город? Многие дончане говорят, что это не их город и они не смогут там жить…
А.К.: Изначально мы думали об этом. Как только выехали из Донецка – желание вернуться домой было очень сильным. Но когда проходит год, а тут мы еще и попали туда – то сильного желания нет. Понятно, жалко. Там и имущество все осталось.
В.Б.: Приходится начинать новую жизнь. Лично мне очень сильно обидно то, что те люди, которые остались там, почему настолько зомбированы – не знаю даже, как назвать то, что с ними происходит. Нормальный человек ведь всегда имеет доступ к разной информации. Честно признаюсь: я весь этот год смотрел на то, как подают информацию обе стороны, читал разные СМИ, сравнивал, кто как пишет - чтобы реально понимать картину. И делаю для себя определенные выводы. Принимаю решение: почему так? Есть СМИ, которые врут априори – как LifeNews, как "Россия-24". А там это жестко. Вы знаете. Есть сюжеты заказные.
А.К.: Мы в этом убедились лично.
В.Б.: Да. И мы через это прошли. Нас тоже заставили говорить – и мы сказали, что от нас требовали. А это подали как добровольное решение.
А.К.: Кстати, тогда были журналисты из тех же LifeNews, "России-24" и местной какой-то… "Оплот", кажется. Но те два российских телеканала, специализирующиеся на заказных сюжетах, были точно.
В.Б.: Люди свято верят в это. Им рассказывают, что все будет хорошо – и они верят. Мы не раз слышали про "Россию-матушку", которая "нам поможет" и благодаря которой "будет все хорошо". Они верят. Хотя, на самом деле, города нет. Промышленности нет. Все стоит. Работы нет. Пенсии? Ну, сегодня платят. Ну, завтра заплатят. Но вечно их содержать никто не будет! И цены еще в три раза выше. И это все еще и переворачивается так, что во всем виновата Украина.
Есть же минские соглашения. Проведите выборы по законам Украины. С наблюдателями со всего мира. И чтобы могли в этих выборах участвовать украинские политические партии. Я уверен: если в Донецке сейчас провести выборы и поставить нормального человека – того же нашего прежнего мера Лукьянченко – все бы наладилось. Если бы он сейчас баллотировался – я на 100% уверен, что он выиграл бы в самом первом туре. И люди там просто вынуждены… У меня вот есть знакомые в Донецке, которые доверяют своим глазам, а не телевизору. Так вот они говорят: господи, как это все надоело! Когда их уже отсюда уберут? И таких людей, которые прекрасно понимают, что происходит на самом деле, там много. Но они сделать ничего не могут. Если раньше можно было там собрать какие-то митинги, какую-то позицию высказать – сейчас это невозможно…
P.S. Как объяснил "Обозревателю" начальник милиции Донецкой области Вячеслав Аброськин, вопрос касательно дальнейшей работы Балбекова и Кобзаря в рядах Госавтоинспекции области не связан с их пребыванием в плену у террористов. Согласно распоряжению министра внутренних дел Украины Арсена Авакова вся ГАИ Донецкой области будет расформирована. Тех, кто продолжит нести службу на дорогах Донеччины, определят после тщательной проверки как на предмет психологической устойчивости и физической подготовки, так и в отношении возможных связей с вооруженными террористическими группировками "ДНР/ЛНР". Аброськин уверил: если Балбеков и Кобзарь проверку пройдут - они, как и их коллеги, смогут продолжить работу в милиции.
Читайте: В стане "ДНР" произошел "конституционный" переполох из-за Украины