Ловля на живця: екс-заступник командира "Донбасу" розповів про спробу вербування російськими спецслужбами
Нынешнюю российско-украинскую войну не зря называют "гибридной". Ведь боевые действия на Донбассе - это только верхушка айсберга. Основная же война разворачивается на дипломатическом и информационно-пропагандистском уровне. Невидимые сражения проходят также между российскими и украинскими спецслужбами. И в проигрыше остается та сторона, на которой найдется больше предателей.
В последнее время в информационном поле Украины начала появляться информация о попытках вербовки украинцев представителями российских спецслужб. То СБУ предателя в руководстве различных силовых структур поймает. То из уст вчерашних народных любимцев начинают вылетать заявления, повергающие патриотов в ужас. То сами объекты вербовки о пережитом расскажут. Но одно дело, когда завербовать пытаются волонтера или кадрового военного - и совершенно другое, когда российские спецслужбы пытаются превратить в шпиона человека, добровольно отправившегося защищать свою страну и которого в случае попадания в плен ожидала бы неотвратимая и мучительная смерть.
В редакцию "Обозревателя" обратился бывший заместитель командира добровольческого батальона "Донбасс" подполковник Сергей Стоян (позывной "Сват"). Он пришел, чтобы рассказать о том, как его пытались завербовать россияне. Причем, как утверждает Сергей, делалось это руками его бывшего сокурсника по военному училищу, ныне занимающего серьезное положение в российской армии. Который через четверть века после окончания училища в Казахстане вдруг объявился и начал обещать бывшему курсанту, а сегодня – участнику АТО – деньги, высокое звание и квартиру за переход на службу в Россию.
Подполковник Стоян решился рассказать о попытках вербовки через СМИ потому, что не видит другого способа защитить себя и свою семью от дальнейших подобных попыток и их возможных последствий. А они, по мнению Сергея, могут быть абсолютно любыми. Как и истинные мотивы появления пропавшего на 25 лет бывшего приятеля.
О том, почему он считает, что его пытались завербовать, как именно разворачивались события и зачем российской стороне мог понадобиться бывший замкомандира добровольческого батальона "Донбасс" Сергей Стоян рассказывает в интервью "Обозревателю".
- Впервые он (бывший сокурсник, ныне служащий в российской армии – Ред.) вышел со мной на связь 18 мая. Позвонил на мой телефон. Я сначала не понял, с кем разговариваю. Человек поздоровался так, как мы здоровались в мои курсантские годы. Я учился еще при Советском Союзе, заканчивал Алма-Атинское высшее общевойсковое командное училище имени Конева. По этому приветствию я понял, что звонит кто-то из курсантов этого училища. Потом он назвался – прозвищем, которым мы называли его, когда учились. Тогда я понял, что разговариваю со своим сокурсником, с которым 4 года учился в одном взводе. Я не могу сказать, что это был мой лучший друг, но у нас были достаточно близкие приятельские отношения. Мы жили в одной казарме, вместе были на стажировке и в Черной Речке, и в поселке Рыбачье на Иссык Куле – там вообще спали долгое время на соседних койках.
Первое, что Дима спросил – это почему я не приезжал на встречу выпускников. Мы в 1990-м году выпустились и в 2015 у нас была годовщина, 25 лет. По этому поводу был организован большой сбор. По этому поводу были сделаны наградные значки, дипломы парням вручали. Димка и говорит: тебе, мол, тоже диплом приготовили – приезжай, получишь. Я ответил, что я – невъездной ни в Россию, ни в Казахстан, ни в Беларусь. Потому что принимаю активное участие в боевых действиях на Донбассе и являюсь замкомандира одного из добровольческих подразделений. Для него это не было секретом. Но, как он выразился, "мы знаем, что ты воевал, но это же война не между нами с тобой, мы же друзья"… Он потом много говорил о "братских народах". Но это было потом.
А сначала это общение меня не напрягало. Оно было – как бы так выразиться?.. Ни о чем. Попервах все сводилось к обмену фразами о семьях, о детях… Мы ведь впервые с ним общались после выпуска. До этого на 25 лет просто потерялись.
- Но вы же говорите, что он позвонил на ваш номер телефона. Откуда он у него?
- Это был тот номер, который был указан в базе батальона "Донбасс" - помните, когда кто-то слил ее сепарам, а те в интернет выбросили? Мне на тот номер раньше очень много звонили с угрозами – и из так называемых дэнэрэ/лэнэрэ, и какие-то люди с кавказскими акцентами. Это еще тогда было, когда мы только-только зашли в зону боевых действий. Я тот номер так и не менял – он у меня был до сих пор. Вот на него мой сокурсник и позвонил.
- Что было дальше?
- Он спросил, есть ли у меня вайбер – я дал ему номер, на котором у меня есть этот мессенджер. Мы какое-то время там переписывались. Опять же – ни о чем. В основном, о том, как мне значок выпускника получить. Он все время сводил разговор к тому, чтобы я приехал или в Россию, или в Казахстан – забрал значок, с ребятами увиделся, отдохнул. Присылал фотографии и со встречи выпускников, и как они собирались и отмечали звание генерала у нашего сокурсника Кайрата Назарбаева, и со встреч с комбатом нашим, с командиром роты, взвода. Я уже потом подумал: он пытался сыграть на ностальгических чувствах.
- На другие темы говорил? Рассказывал о себе?
- Говорил, что еще служит. Рассказывал о детях. Это ж как было: он мне вопрос – я ему вопрос. Как-то в разговоре проскользнуло, что он меня майором назвал. Хотя к тому времени я уже давно был выше по званию. Но в тех базах, которые были выброшены в эфир, я еще майором числился. В этом звании в 2006 году из ВСУ уволился. Я уже потом когда в голове прокручивал эту ситуацию, подумал: это его "майор" означало, что поначалу он знал обо мне только то, что было выброшено в интернет. Правда, в тех базах много данных было – вплоть до домашнего адреса. Все анкетные данные, которые были в отделе кадров.
Но тогда я этому значения не придал. Вспомнил позже, когда в ходе разговора оказалось, что откуда-то у него появилась куда более серьезная и свежая информация обо мне.
- Нечто такое, о чем вы лично ему не говорили?
- Да, то, о чем я не рассказывал.
- О какой информации идет речь?
- Со временем он начал говорить о том, что государство мне так и не выделило квартиру, пока я был военнослужащим. Откуда-то он знал, что за участие в боевых действиях мне несколько раз представляли к наградам – но ни одну я так и не получил. Он пытался сыграть на обиде, на чувствах вообще. Ты, мол, не востребован. В Украине тебе так и не нашли достойного применения. А он, дескать, еще со времен училища знает мои возможности… Начал зазывать к себе. Говорил: приезжай в Россию – и все будет хорошо.
- В смысле – "приезжай"? Объяснил, зачем?
- Не сразу. Поначалу обрисовывал радужные перспективы в финансовом плане. Намекал на возможность устроиться на работу на предприятия, не связанные с российским министерством обороны. Фактически, начал с предложения просто перейти на другую работу и зарабатывать нормальные деньги. Давил на то, что и старость ведь уже не за горами. Нам ведь по полтиннику скоро.
- Вы говорите, речь шла о предприятиях, не связанных с Минобороны РФ. Но эти предприятия как-то связаны с военной промышленностью?
- Да. можно сказать и так. Связаны с комплектацией оружия и военной техники. спрашивал, знаю ли я кого-либо из "Укроборонпрома", что там, где, почем. Такое, ни о чем. В основном говорили о вещах, не связанных с прохождением службы. О помощи в поиске работы с достойной оплатой.
- Ничего такого, что насторожило бы особо?
- Нет, тогда еще нет. Сначала ничего не настораживало.
Насторожило потом, позже. Он стал звонить чаще. Чаще выходить на меня. Чаще заводить разговоры о том, что надо думать прежде всего о себе. Читал десятиминутные "лекции", рассказывал… А потом вдруг заговорил о том, что мне хорошо бы найти себе применение в военной сфере. Только не в нынешней Украине, а в "новой". Так и сказал – "в новой Украине".
- Что имелось в виду?
- Он сказал, что очень скоро наступит время, когда Украина снова "повернется к России", сблизится с ней. И тогда им нужны будут люди, которые вовремя поняли, что нужно с Россией налаживать теплые взаимные отношения. И это работа на перспективу. Вот тогда я понял: все предыдущие разговоры – это было "прощупывание". Что меня пытаются чуть ли не завербовать.
А потом разговор зашел о том, что нужно переходить на сторону "Л/ДНР".
- Даже так?
- Да. Что мне надо пообщаться с Захарченко – даже такая фраза у него проскочила. Что, мол, будешь в России - с Захарченко тебе встречу сделаем. Говорил: "Не переживай. Полгода - и ты генерал. Квартира, достойная зарплата в дальнейшем, а для начала возможна финансовая поддержка – и называл сумму с шестью нулями".
- Как вы отреагировали?
- Я вообще не знал, как мне реагировать. Вдруг понял, что я так и не знаю, кем он на самом деле является в данное время. Какое-то время еще поддерживал с ним диалог. Он начал присылать фотки. На одной он сфотографировался с нашим комбатом – был у нас такой комбат Тасбулатов Абай, сейчас это сенатор в Казахстане. На этом фото он – в генеральском мундире. Генерал-майор.
- А он не называл свое звание в разговорах?
- Нет. Ни звание, ни где работает, ни содержание его работы. Он ничего не рассказывал. Просто сказал: "Еще служу. Все у меня нормально. Приезжай, пообщаемся ближе"…
Знаете, я уверен, что такие разговоры ведутся не только со мной. Россия, как мне кажется, сделала ставку на тех людей, которые сделали себе воинское звание или имеют какое-то влияние в определенных кругах в этой стране. И у которых есть знакомые в Украине, занимающие определенные должности. Теперь российские спецслужбы пробуют через них либо агентов влияния найти, либо завербовать этих людей.
Впрочем, допускаю, что он просто пытался вытащить меня куда-то на свою территорию. Потому что он ни разу не согласился на встречу на территории Украины. Все уговаривал меня приехать то в Молдову, то в Беларусь, то в Россию. Даже в Прибалтику предлагал приехать.
- Если это была попытка вытащить вас на свою территорию – то с какой целью?
- Ситуацию можно смоделировать любую. Может, целью было – подставить меня. Дискредитировать перед государством, заставить работать на Россию как большого или маленького шпиона… Честно говоря, не знаю. Да и знать не хочу. Я в эти игры не играю. Но в том, что все это было неспроста – не сомневаюсь.
- Что было дальше?
- Я прекратил с ним общение.
- Вы ему что-то ответили на эти предложения?
- Нет, просто оборвал с ним связь. Полностью прекратил отвечать на звонки, на сообщения. А в один из ближайших выходных дней вдруг увидел 24 пропущенных вызова от него в вайбере.
Начал внимательнее рассматривать фотки. Когда увеличил одну из них – увидел, что на мундире у Димки генерал-лейтенантские звезды.
Меня сильно обеспокоило то, что генерал-лейтенант после 25 лет молчания вдруг настолько заинтересовался моей персоной, что звонил 24 раза – для того, чтобы еще раз рассказать, что общение и встреча с ним – в моих интересах, что я с этого буду иметь и генеральские погоны, и доход с шестью нулями.
Вот тогда я всерьез забеспокоился. Особенно после того, как я не нашел упоминания о таком генерал-лейтенанте в составе российской армии. И я начал думать, как мне противодействовать этому, чтобы не попасть в сети, которые возможно забросили российские спецслужбы.
И я практически уверен, что эти сети заброшены не на одного меня. Вряд ли им нужно завербовать лишь одного человека. Поэтому я и думаю, что таких вот одноклассников-однокурсников, получивших подобное "задание" - достаточно много.
- А много кто вместе учился…
- Да. В советские времена мы же вместе учились. Кто-то из них – здесь. Кто-то из нас – там. Я вот – в Алма-Ате. Вот предложения им пришли. Перешерстили кто, где, что - через ребят, друзей, через однокурсников…
Так, скорее всего, было и в моем случае. Димка узнал, что я пошел на войну добровольцем, был руководителем одного из добровольческих подразделений. Позвонил мне. Потом собрал информацию, что я не совсем материально обеспечен в ВСУ. Что у меня могут быть определенные причины для обиды на страну. И начал давить на это. Эта игра стара как мир.
- После того вы больше с ним не общались?
- Я попробовал с ним не общаться. Тогда он позвонил на тот номер, который "засвечен" в интернете. И сказал: "Я понимаю, что тебя слушают на этом номере. Но мне до лампочки. Давай приезжай, решим вопрос. По тебе принято решение, все нормально, все хорошо будет".
Но мы-то уже знаем цену слова российского офицера. У нас был уже Иловайск. Тогда ребята поверили, что у российских военных есть честь – и оказались в плену или погибли. Потому что поверили их обещаниям.
Слова этого моего сокурсника не были подкреплены ничем. Так что я практически не сомневаюсь, что задача была – вытащить человека, который клюнет на наживку, а потом взять его в оборот. Откажется работать – в лучшем случае после нескольких месяцев плена пойдет на обмен. В худшем – просто пристрелили бы где-нибудь в подвале да выбросили на помойку, как собаку. Или диверсанта бы "слепили" - как из запорожского водителя автобуса Панова.
Вариантов – море. Они забросили сети – и ждали. На самом деле, тех, кто бы отвечал требованиям российских спецслужб, в Украине найдется не так и много. Тех, кто в Украине какое-то положение занимает, и приятелей с положением в России (которые бы гарантировали какие-то действия) имеют.
- Меня знаете что удивляет? Что вас после Иловайска, после Дебальцево пытались "соблазнить" не только службой в России, но и знакомством с Захарченко.
- Ой, это вообще… Я сначала в ступор впал. Потом переспросил даже. Потому что с кем – с кем, а с Захарченко – я даже предположить не могу, как он себе это общение представлял. Я для Захарченко – враг, который смотрел на него через прицел. А он точно так же смотрел через прицел на меня. Никакое общение или сотрудничество между нами попросту невозможно.
- Вы нашли какое-то объяснение такому дикому предложению?
- Я думал об этом. Возможно, Димка, не имея возможности прямо сказать, пытался таким образом дать мне понять, что это все – лажа. Да-да, я даже об этом подумал. Может быть, во мне говорила слабая надежда на то, что он таки меня хоть немножко уважает и не хотел этого делать. Что для него все те сложности, через которые мы вместе проходили во время учебы – не пустой звук…
Если же это не так – то я не понимаю, на что этот мой бывший товарищ рассчитывал, когда мне предлагал такое. Возможно, и правда целью была дискредитация – он ведь по телефону, абсолютно не таясь, это все рассказывал. Кстати, звонил он с какого-то киевстаровского номера. То есть, я так понимаю, украинскую симку ему кто-то привез – и он через роуминг позвонил.
Так что я не исключаю, что было принято решение дискредитировать меня перед украинскими спецслужбами в случае, если я откажусь от предложения работать на Россию. Чтобы наши силовики взялись за "предателя". А может, планировалось через меня в очередной раз попытаться очернить добровольцев – вот, мол, в добробаты поприходили хапуги, которые сначала воюют за деньги, которые платит Украина и Запад, и перебегают на другую сторону, как только им предлагают большую сумму.
Честно говоря, я не могу отбросить ни один из вариантов, пришедших мне в голову. Потому что знаю: у россиян с фантазией все в порядке. От них можно ожидать чего угодно.
- После того звонка он еще пытался с вами связаться?
- Один раз позвонил с московского номера. И через общего знакомого привет передавал. Говорил: чего, мол, Серега на связь не выходит? Передай ему, пусть со мной свяжется – он знает, по какому вопросу. Передай, что все у него будет отлично, пусть не переживает"
Этот вариант тоже возможен. Я вообще не могу отбросить любую из возможных версий происходящего. У них фантазия очень большая. Они могут сделать все что угодно.
- Вы не допускаете, что эта самая "новая Украина" - это своего рода намек на возможность полномасштабной агрессии со стороны России? Вы вообще верите в возможность такого развития событий?
- По моему мнению, все, что происходит в последнее время, делается для запугивания – нас, Запада, который в случае большой войны должен будет принять миллионы беженцев. На полномасштабные боевые действия они не пойдут – у них просто нет на это сил. У них, по данным их СМИ, есть 100-тысячная группировка. Но потери наступающей стороны всегда минимум в 3-4 раза превышают потери стороны, которая держит оборону. У нас обороняющихся войск раза в два-три меньше. Полномасштабное наступление России приведет к колоссальным потерям и у нас, и у них. И я почти уверен, что Россия не готова к тому, чтобы принять такое количество своих гробов – тем более, в войне с казалось бы "братским народом". А счет погибших пойдет на десятки тысяч.
Они сейчас по-тихому хоронят своих. Тысячи. Думаю, если бы кто-то задался целью подсчитать их потери – было бы 5, а то и 10 тысяч на всю Россию. Но сейчас это больше маргиналы, которые пришли заработать или покичиться тем, как они воевать умеют.
Хотя нам и с регулярными войсками сталкиваться приходилось. Тот же Иловайск – там бои были именно с регулярными войсками. И наша армия показала, что россияне в этой войне не мотивированы. И в прямых боестолкновениях будут терять очень много людей.
Регулярные войска РФ наступали в Дебальцево. В донецком аэропорту обкатывались и их морпехи, и десантники, и разведка та же – которую наши пацаны в том аэропорту похоронили… Они все сюда приходили. Посмотреть, как тут можно воевать. И много их лучших воинов остались здесь навсегда.
Знаете, а Россия ведь в своих последних войнах еще не несла таких серьезных потерь. Даже в Чечне , если не считать прямое взятие Грозного. Тогда действительно много полегло – слишком по-тупому они зашли. Но там они все-таки чему-то научились. И тупых боевых действий они больше не делают. И все равно несут большие потери. Если же начнется еще и партизанская война – они ее точно не выдержат в нашей стране. И они это прекрасно понимают. Поэтому, пока у них есть хоть какая-то возможность, будут пытаться давить Украину экономически.
- Что вас подтолкнуло к тому, чтобы рассказать вашу историю через СМИ?
- Что подтолкнуло? Понимание того, что подобная настойчивость со стороны генерал-лейтенанта российской армии, который 24 раза звонит простому, как он поначалу считал, майору Национальной гвардии, не может объясняться ни с того, ни с сего проснувшимися ностальгическими чувствами. Такая заинтересованность меня насторожила. Человек с такими погонами не бросит все дела и не будет названивать просто так. Его надо было очень серьезно для этого мотивировать. Как? Большой вопрос.
Читайте: Чеченский доброволец "Муслим": вы называете это войной, потому что настоящую войну еще не видели
- То есть вы делаете это для перестраховки? Чтобы обезопасить себя от посягательств на вашу свободу, а может и жизнь?
- У меня две основных цели. Я хочу показать, что не продаюсь. Что не пошел на то, за что мне сулили "золотые горы". Да, в начале войны, когда начался кризис и строительный бизнес практически оказался парализован, я превратился в разорившегося предпринимателя, который жил практически только на одну пенсию да редкие заработки, за которыми приходилось побегать. Да, было тяжеловато. Но лучше уж так, чем всю оставшуюся жизнь корить себя за то, что продал свою совесть за звание да квартиру… Кто бы что ни говорил, но человеческое достоинство и мир с собой куда важнее, чем материальные блага.
У нас ведь были те, кто продался. Те же офицеры, которые в Крыму пошли на службу к оккупанту. Ну, не могу я их уважать. И что-то мне подсказывает, что в российских вооруженных силах к ним тоже особого уважения не питают. Потому что они присягали своей стране – и предали ее. А тот, кто предал один раз, легко сделает это снова.
- Считаете ли вы, что публикация этого интервью сможет воспрепятствовать вербовке кого-то еще?
- Да. Это и есть моя вторая цель. Показать: народ, обращаются не ко мне одному! Есть люди и в ВСУ, и в НГУ, которые служили, общались с офицерами российской армии. Они к вам обращаются, они пробуют вас сагитировать, они пробуют вас вытащить. Ищите пути, которые вас обезопасят от вербовки. Ищите пути, чтобы остаться достойными себя самих, своих детей. Вашим потомкам все равно ведь рано или поздно кто-то скажет: ты сын или внук предателя. Как им потом жить с этим? Смогут ли они жить с этим? С тем, что на них будут показывать пальцами, как на детей или внуков предателя своего народа, продавшего свою страну? Стоит оно того?
Не можете найти прессу – рассказывайте свои истории через интернет. Объединяйтесь. Выкладывайте это все на форумах. Показывайте…
Я сейчас это все рассказывал, чтобы показать, что с этим можно бороться. Что этому можно противостоять. Не стоит ввязываться в игру между спецслужбами двух враждующих государств. Просто потому, что далеко не всем под силу выдержать эту игру. Это огромнейшая психологическая нагрузка. Я посчитал, что не готов к тому, чтобы оказаться под таким психологическим прессингом. Возможно мне как офицеру и надо было бы поиграться с российскими спецслужбами, но я далеко не уверен, что мне это нужно. И не хочу подставлять свою семью, детей. Человек, который рассказал, что его пытались завербовать, вряд ли будет интересовать спецслужбы стороны противника как возможный агент. Потому что он сразу попадает под контроль наших спецслужб. А темные дела, как известно, делаются только ночью…
Читайте: Родион Шовкошитный: для аферистов АТО — рай!
- Почему вы не пошли прямо в СБУ с этой информацией?
- Любая спецслужба была бы заинтересована в продолжении игры. Заявить СБУ, что у тебя есть такая информация, что тебя пробуют завербовать достаточно высокопоставленные на той стороне люди – значит, включиться в эту игру. Потому что из тебя сразу попытаются либо приманку сделать, либо начнут через тебя забрасывать на ту сторону дезинформацию. Но, повторюсь: все это слишком тяжело. И я сейчас не готов к такому психологическому давлению ни на меня, ни на мою семью.
Именно поэтому я решил, что будет лучше просто резко оборвать все связи с той стороной. Именно так – с вашей помощью. С помощью максимальной огласки.