Почерневшее Белое
Андрей Кузьмин
Село Белое, ставшее печально известным из-за сгоревшего там в воскресенье дома престарелых, находится километрах в двадцати от границы с Белоруссией, в местах заболоченных и лесных. Раньше это было польское село, называлось «Белое над Горынью» (Горынь – река, приток Припяти), но в советские времена название сократили.
Всего населения – двести шестьдесят человек, всех промыслов – сбор черники и клюквы, да распил леса на доски. И еще, конечно, как и во всех украинских приграничных населенных пунктах – торговля с аналогичными пунктами страны-соседа. Тут селу Белому повезло дополнительно – через него проходит железнодорожная ветка на Белоруссию. Что интересно, станция называется «Миляч». Хотя само село Миляч расположено за четыре километра.
Путь в Белое лежит через Сарны, небольшой, но стратегически важный городок. Транспортный узел. Тут тебе и международные автомобильные трассы Киев-Варшава и Ровно-Пинск, и железнодорожные пути, соединяющие Львов с Минском, а Киев – тоже с Варшавой. А еще в феврале 1918 года здесь на железнодорожной станции располагалась Центральная Рада УНР во главе в Михаилом Грушевским.
- А Марийкина сестра не выскочила, 83 года ей было, – три бабушки и дедок, коротающие, как и я, время в ожидании дизеля Сарны-Горынь (в данном случае Горынь – это белорусское село на одноименной речке), обсуждают событие в доме престарелых. Его тут все обсуждают. Пожар уже обрастает легендами.
- Накануне Марийка к ней приезжала, - продолжает бабушка с перебинтованной ногой и палочкой, - сестра переписала ей свой дом. Говорит – вот теперь и помирать можно. А ночью – пожар.
- А что ж там случилось-то?
- Да была пенсия, и кто-то закурил.
- Тигипко семь миллионов выделил, - авторитетно входит в разговор дедушка.
- На что? – с ехидцей спрашивают собеседницы.
- Ну-у… На что-то выделил.
Вот и дизель. По ходу движения по четырем вагонам ходят туда-сюда женщина с кофе-пирожками и меняла – «Кому белорусские рубли?». Пассажиры в преддверии таможни понадежней раскладывают товар по сумкам. В глаза бросается огромное количество туалетной бумаги, самой обычной – «54 метра».
- Сейчас это выгодный товар, - улыбается Надежда Васильевна, медсестра на пенсии. – Еще вот кофе везу. В Горыни потом тоже товар покупаем, обратно везем. Хорошо идут сигареты. В Белоруссии пачка – одна гривна, у нас – пять. Правда, с этим их нынешним курсом прибыль не та. Но 20-30 рублей в день заработать можно.
«Вы все равно правды не напишете»
К дому престарелых, точнее к тому, что от него осталось, мы идем со станции с Сергеем Мельником, который живет в райцентре Дубровица, а работает главным врачом медицинской амбулатории села Белое. Нельзя сказать, что от нее тоже мало чего осталось, но пострадала амбулатория изрядно.
До 1997 года в П-образном одноэтажном здании (левая вертикальная палочка в «П» была кирпичной, а остальное – покрытое известкой деревянное) находилась больница. В кирпичной части размещалась поликлиника, в деревянной – стационар. Пятнадцать лет назад на месте стационара организовали дом престарелых, а амбулаторию оставили. До воскресенья ее коллектив из 14 человек обслуживал четыре тысячи жителей: не только из Белого, но и еще из шести окрестных сел.
Из-за того, что амбулатория из кирпича, там сгорели всего лишь три кабинета, коридор и крыша. Но все в саже и залито водой. Задача Сергея Мельника – вынести из здания, что осталось целое. В первую очередь, конечно – картотеку, амбулаторные карточки.
Сергея Мельника не пускают в амбулаторию
- Сказано, никого не пускать, - два милиционера – лейтенант и сержант непреклонны. Вы кто?
- Да я главврач! Вы чего?!! Дайте вещи и документы вынести! – выходит из себя Сергей Васильевич.
- Опасно, балки могут рухнуть. Кто отвечать будет? Вы в сельсовет звонили?
- Да в отпуске она, на отдыхе! Давайте ваше начальство! Михайловна, ну что это такое? (Михайловна, как выясняется – зам начальника сельской милиции. – А.К.), - горячится Сергей Мельник.
Михайловна дает добро. Мы идем к стоящим у пожарной машины сотрудникам МЧС, что бы они тоже дали. «Хорошо. Старайтесь забрать все быстрее. Только осторожнее», - говорит старший лейтенант МЧС. «Если что, мы не виноваты», - спохватывается сержант милиции. Сергей Мельник во главе с подошедшими сотрудниками и их родственниками идет спасать что осталось, я общаюсь с представителями силовых структур:
- А чего машина-то? Пожар же уже потушили.
- Милиционеры, они всю ночь дежурили, утром, около восьми, заметили, что перекрытие бывшей столовой загорелось. Ну, сильный дым пошел. Позвонили нам в Дубровицу, через двадцать минут мы приехали, потушили. А вообще под завалами тлеть еще дня три будет. Но это не опасно, - уверяет старший лейтенант Дубровицкого отделения МЧС.
- Отчего пожар?
- Основная версия – курение в постели. Но причины еще устанавливаются.
- Пожарные сразу приехали?
- Мы в 00.21 минуту получили сигнал, в 00.22 выехали. Приехали через 15 минут – от Дубровицы до Белого 17 километров. Другое дело, что позвонили нам поздно. Причем сначала звонили на скорую помощь, потом только к нам. Когда мы приехали, наверное, уже час горело. Все здание. Полностью всё потушили наверное в пять утра.
Сотрудники МЧС уезжают. Милиционеры кричат им и машут руками, но те не замечают. Сержант держит в руках куртку одного из «эмчеэсников» и грустно шутит: «Значит, вернутся».
Сергей Мельник и его сотрудники работают в резиновых сапогах – пол изрядно залит черной от сажи водой. Двор потихоньку заполняется разной утварью, медицинскими приборами, на травке аккуратно разложены больничные карточки.
- Ущерб большой? Много уцелело? – спрашиваю выносящего стол главврача.
- Сложно сказать. Да и глупо об этом думать, - осуждающе косится Сергей Мельник.
На самом пепелище (перекладина буквы «П» - здесь находились палаты, откуда пошел пожар) стоит медсестра амбулатории Любовь Васильевна: «Людочка, она такая общительная была. И не старая – 1959 года рождения. А вообще тут почти у всех дети были. У одной даже пятеро. А родители – в доме престарелых. Но теперь дети объявятся, чтобы деньги получить».
- А правда, что пожар из-за того что курили и там кто-то пенсию получил?
- Та вроде получили они часть пенсии, 25%. Может, и отмечали, и курили, кто знает. Они ж, эти пенсионеры, как дети малые…
Во дворах близлежащих домов – ни души (видимо, все на работе), но возле продуктового магазина – три местных жительницы. Одинаково можно дать и 20 лет, и 30. Самая общительная пьет пиво «Янтарь» и отмахивается от моих вопросов: «Вы все равно правды не напишите».
- А в чем правда-то?
- А в том, что наши хлопцы рубили сокирами окна, задыхались, вытаскивали стариков. А пожарные через час приехали. И воды у них не было. Я конкретно скажу – сначала только две палаты горели, можно было всех спасти. Но потом такое зарево было, что в ближних хатах боялись, что и они сгорят. Конечно, тогда спасать уже было некого.
На просьбу назвать свое имя и сфотографироваться на память, девушка резво скрывается с подружками в магазине, но потом выглядывает и кричит: «О! Вот он вам все и расскажет, он сам трех человек вытащил».
Григорий Котяй лично вынес из огня трёх постояльцев дома престарелых
- Ну да… Двух женщин и мужика, - заметно стесняясь, рассказывает Григорий Котяй. Иногда он подрабатывает грузчиком на складе. – Мы впятером на помощь прибежали. Коридор уже горел, мы вытаскивали со стороны двора. Повыбивали стекла, залазишь внутрь, и по полу (там дыма меньше) – к кровати. За ногу стянул – и к окну обратно. Мы вытащили девятерых, а еще два человека сами выбрались. А пожарные минут через сорок приехали.
«Ничего уже не было страшно»
Спасенных привезли в районную больницу, что в Дубровице. Хорошая кстати больница, четыре корпуса в лесу. Раньше, до революции, здесь была усадьба какого-то польского то ли шляхтича, то ли магната. В общем – владельца спиртзавода.
- Привезли девять постояльцев – пять мужчин и четырех женщин, и двух сотрудников – санитарку и заведующую. Ожогов не было, все поступили с диагнозом «отравление угарным газом легкой и средней степени», - рассказывает заведующая терапевтическим отделением больницы Татьяна Охтынь. – В первый день давали витамин «С», а сейчас – симптоматическая терапия. Ну, то есть у кого-то кашель – даем от кашля. У кого сердце прихватило – соответственно. Состояние у спасенных постояльцев дома престарелых удовлетворительное, через пару дней можно выписывать. Весь вопрос – куда. Но если скажут, оставить пока у нас – будут у нас.
У Софьи Цибульской трое детей, но она жила в доме престарелых
- Мы легли спать, но еще не заснули, - рассказывает 71-летняя Софья Цибульская, прожившая в доме престарелых несколько месяцев. У Софьи Петровны трое детей – два сына и дочь, все живут в Дубровице. – Тут крик под окном. Выглядываю – один наш постоялец, в одних трусах. Кричит, и показывает на дом. Я открыла дверь в коридор – кто-то кричит «Люда, Люда!». Санитарку зовут. В коридоре дым, первая мысль – надо спасаться. Но не сообразила: нет, чтоб в окно, так я – в коридор. Чтоб не потерять ориентира в дыму, иду по стеночке. Но на пороге споткнулась, упала, а там дыма меньше. За дверью крики – «выбивайте». Выбили, меня кто-то подхватил, вывел во двор. Потом в хату привели. Много было местных – спасали. А пожар сильный, все трещит. Пластик свое дело сделал – поставили недавно окна и двери. Приехали пожарные – воды не было. Поехали за водой. А когда вернулись – никого уже не спасли. Потом за нами приехала скорая, и сюда привезли.
82-летня Ольга Бусько самостоятельно выбралась из горящего дома
- Как пошел дым – я к окну. А оно открыто было. Ну я перевалилась на ту сторону, и вишу – за окно держалась. Ничего уже не было страшно. А потом руки не выдержали и я на землю упала. Там и лежала, пока в хату не забрали, - рассказывает 82-летняя Ольга Бусько. В доме престарелых она жила 6 лет – две дочки уже умерли. – Нам там хорошо было, весело. За нами ухаживали, ремонт сделали. С чего пожар начался – не знаю. Заведующая пожарную вызвала, сама помочь пыталась, но что она сделает? А муж ее двух человек вытащил.
Пока я общался с пострадавшими постояльцами, в больницу приехала заместитель губернатора Ровенской области Светлана Сад – лично проверить, кто в чем нуждается, и принять меры.
Замгубернатора Светлана Сад приехала узнать, что нужно потерпевшим
- Уже восстановлены все документы. Сейчас я изучаю потребности потерпевших, к завтрашнему вечеру у них будет все необходимое – от одежды до гребешка и предметов личной гигиены. На похороны будет выделено по 1,5 тысячи гривен. С утра родственники погибших и пострадавших начали появляться, изучаем степень родства, - говорит Светлана Сад. По ее словам, новый дом престарелых будет в селе Высоцк, а медицинская амбулатория – в Миляче. Это все неподалеку от Белого.
Самыми пострадавшими выглядят заведующая дома престарелых Татьяна Жарчинская и санитарка Людмила Василевская. Обе лежат в постелях с крайне болезненным видом. У Людмилы перевязаны пальцы – видимо, ожоги.
Заведующая дома престарелых Татьяна Жарчинская тоже оказалась на больничной койке
- Пусть все расскажут, какая я была строгая, как я их контролировала, не давала курить, - тихим, взволнованно-болезненным голосом говорит Татьяна Жарчинская. Ее понять можно – крайним, если что, окажется именно она. – А как я заставляла санитарок переодевать пенсионеров, если описаются.
- Это все злые языки, кто говорит, что они там пили и курили. Это все на их совести, - в свою очередь говорит Людмила Василевская. – Не знаю, в чем там причина. Я как дым увидела, побежала сразу к повару, он через дорогу живет. Чтобы помог. Это сгоряча, конечно, надо было сразу в пожарку звонить. Но я когда прибежала, повар позвонил в пожарную охрану. И сразу же – Васильевне, она уже через три минуты прибежала.
Что и сказать. Все произошедшее – цепь каких-то нелепостей, не произойди которые, трагедии, наверное, можно было бы избежать. Надо было звонить – побежали за помощью куда-то среди ночи, теряя драгоценные минуты. Начали звонить – дозвонились сначала не туда, а потом дозвонились поздно. Пожарная машина приехала поздно, но зато без воды… В этом, конечно, есть сомнения: ну как это вообще без воды? Просто, наверное, пожар был такой, что запасов не хватило.
Ну да ладно. Комиссия есть, она работает. Разберется, как следует и накажет, дай бог, не кого попало. Но не мешало бы еще кого-то и наградить. Хотя бы тех жителей, кто живет сбором черники и клюквы, а также распилом леса на доски, да поездками в соседнюю Горынь.