"Думаешь, что это сон, но не можешь проснуться": 30-летний майор ВСУ отчаянно борется за жизнь

Майору ВСУ Дмитрию Забажану в этом году исполнилось 30. За плечами у него – специализированный вуз, служба в частях и война, на которой молодой офицер побывал в 2014-2015-м. За время пребывания в зоне АТО он объездил чуть ли не весь Донбасс.

Однако судьба, что уберегла военного от ранений на фронте, подготовила для него сверхсложное испытание по возвращении в мирный Киев: медики диагностировали у Дмитрия серьезное заболевание, требующее срочной трансплантации костного мозга.

Подробнее читайте в материале OBOZREVATEL.

"Не делайте из меня героя. Я военный, я должен был сделать свой вклад"

"Вы только не делайте из меня героя. Я не сидел в окопах – под "Градами" и "Смерчами". Не ходил в разведку. Не держал ДАП или Луганский аэропорт... В том, что пошел в АТО, не вижу чего-то героического. Не люблю пафосных слов о долге и все такое... Но когда ты кадровый военный и на твою страну нападает враг – ты должен ее защищать. Сделать свой вклад. Я так считаю. Поэтому когда нам сказали, что нужны офицеры, которые готовы ехать, – я и вызвался", – так начал разговор Дмитрий.

Выпускник Киевского военного института телекоммуникаций и информатизации (ныне – имени Героев Крут), Дмитрий Забажан 4 года отслужил в военной части в Черкассах, потом – 2 года в Никополе, что на Днепропетровщине. Последние 1,5 года служит в Киеве.

Как и тысячи украинцев, Дмитрий в 2014-м отправился на фронт. В горячей стадии войны специалисты по защите информации (а именно этим молодой военный занимался профессионально) были нужны меньше, чем пехота, саперы, артиллеристы или водители. Поэтому когда в в/ч, где служил Дмитрий, озвучили потребность в 4 офицерах, которые отправятся на Донбасс, чтобы делать там то, в чем была необходимость, – 23-летний тогда еще старший лейтенант Забажан вызвался ехать.

На тот момент его дочери Александре едва исполнилось 7 месяцев.

"Наша доченька родилась 17 февраля 2014 года. 18 февраля уже начали стрелять на Майдане... Когда Саше было 7 месяцев, Дима просто пришел и сказал: я еду. Это даже не обсуждалось. "Я военный, мне надо ехать. Я должен вас защищать"... И все. Мы его собрали. Я осталась дома с ребенком сама. Не хотела ехать ни к его родителям, ни к моим. Пообещала: буду ждать Диму здесь, дома. И он к нам вернулся... Дима не видел, как наша Саша росла. Как сделала первые шажочки. Помню, он вернулся домой поздно ночью. Малышка как раз проснулась – водички попить. И Дима ее схватил на руки – и поставил на ножки. Спрашиваю: Дим, что ты делаешь? А он говорит: я хочу увидеть, как ходит мой ребенок", – вспоминает жена Дмитрия Юлия, которая сейчас тоже проходит службу в ВСУ.

В АТО Дмитрий занимался организацией автомобильных перевозок. Объездил чуть ли не весь Донбасс: Дебальцево, Попасная, Углегорск... Из Дебальцево в последний раз выехал 31 декабря 2014-го. Вернуться в этот город еще раз не успел: в конце февраля украинские военные вынуждены были его оставить.

Дмитрий Забажан не любит "рассказывать истории" о войне. Говорит: "Как ребята, в окопах я не сидел. А некоторые люди считают, что если ты пробыл в окопах – только тогда ты был на войне". Дмитрий признается лишь, что ни обучение в военном вузе, ни предыдущая служба не подготовили его к тому, с чем придется столкнуться в реальности. Ни к обстрелам, ни к тому, что гражданские на Донбассе одной рукой будут брать привезенную украинскими военными помощь, а другой – швырять кирпичи в их автомобили.

"Сначала кажется, что это все сон. Что ты вот-вот проснешься..."

По возвращении домой в 2015-м Дмитрий Забажан продолжил службу. Планировал посвятить армии всю свою жизнь. Строил планы, мечтал, жил. Пока привычные будни не перевернул озвученный медиками диагноз.

"Я всегда считал, что имею отличное здоровье. Не помню, когда болел так, чтобы пришлось отлеживаться. На больничном за 7 лет службы был один раз – когда травмировал ногу. А до того, еще курсантом, дважды обращался в госпиталь: когда нос ровняли и зубы мудрости вырывал", – рассказывает Дмитрий.

Примерно так же – как о чем-то несерьезном – Дмитрий поначалу думал и о тех симптомах, которые впоследствии привели его в Киевский центральный военный госпиталь. Молодой человек вдруг заметил, что ему стало трудно подниматься по лестнице. Преодолев один лестничный пролет, Дмитрий чувствовал настолько сильную одышку, что вынужден был останавливаться и отдыхать.

"Первая мысль: может коронавирусом переболел бессимптомно или еще что-то. У меня жена некоторое время назад болела, поэтому я решил, что мог тоже заразиться. Сделал тест – не подтвердилось. Поэтому и обратился в госпиталь. Мне назначили сдать ряд анализов. И как только пришли результаты первого анализа крови – врачи сказали немедленно обратиться в гематологическое отделение на консультацию. А здесь уже отправили ложиться на обследование", – вспоминает Дмитрий.

Три недели медики брали различные анализы и проводили исследования. Между тем Дмитрию становилось хуже. Показатели крови постоянно падали. Уровень эритроцитов, норма которых для здорового мужчины составляет 4,5-5,5*1012/л, у Дмитрия снизился до 1,4*1012/л. Гемоглобин, показатели которого у здоровых людей должны составлять 120-170 г/л, опускался до 68 г/л. Медики вынуждены были регулярно переливать Дмитрию кровь – и продолжали искать причины стремительного ухудшения его состояния. Пока наконец не нашли.

"Неделю назад мне поставили окончательный диагноз: миелодиспластический синдром, рефрактерная анемия. То есть мой костный мозг не выполняет свою функцию и не производит в достаточном количестве ни тромбоциты, ни эритроциты – ничего не производит... Лечения как такового для людей с таким диагнозом, как у меня, не существует. Прогрессирование болезни, говорят, можно замедлить постоянными переливаниями крови или определенным препаратом, который стоит более 100 тысяч гривен, но это только поддерживающая терапия. Единственный шанс на полное выздоровление – трансплантация костного мозга. Но в Украине таких операций не делают", – рассказывает Дмитрий.

При этом и упомянутый препарат, и многочисленные переливания, как объяснили военному медики, имеют опасный побочный эффект: усиливают угрозу отторжения костного мозга после пересадки. А проходить эту процедуру ему необходимо в любом случае.

Услышать в 29 лет, когда ты полон планов и надежд на будущее, что тебе "не повезло" заболеть недугом, которым болеют преимущественно люди за 60 и который в любой момент может трансформироваться в рак крови, – чрезвычайно трудно.

"Сначала кажется, что это сон. Думаешь: вот сейчас я проснусь – и все будет хорошо. Но "проснуться" не получается. И потом приходит осознание, что это все – на самом деле. Что это происходит с тобой. Куда-то исчезает сон. Ты практически не можешь спать. Если и проваливаешься ненадолго в забытье – просыпаешься от малейшего шороха. За окном еще темно, а ты лежишь и понимаешь, что больше не уснешь. Потому что из головы не выходит, что это все правда. Отвлечься не удается. И ты думаешь, думаешь, думаешь... Накручиваешь себя. Залез в интернет, почитать – и становится еще хуже. Эта болезнь, которую у меня диагностировали, – это ступенька к острому лейкозу. Это еще не рак. Но если ничего не делать – за срок от месяца до полтора года развивается острый лейкоз. И тогда делать трансплантацию все равно придется. Но вместе с жесткими "химиями", – делится военный.

"За 8 лет я ни разу не видела слез Димы... А сейчас ему очень тяжело"

"Дима держится. Знаете, у каждого человека есть своя защитная реакция. Дима любые проблемы всегда старался встречать с улыбкой. За почти 8 лет нашей супружеской жизни я ни разу не видела его слез. Но когда врач озвучил ему диагноз – он не выдержал. Говорил потом, что ему очень стыдно за это, что он мужчина и не может показывать свою слабость... Я хорошо знаю своего мужа. И вижу: он полностью разбит, очень переживает", – говорит Юлия Забажан.

Сама она, рассказывая об испытаниях, выпавших на долю их семьи, не может сдержать слез. И от шока, и от страха перед будущим, и от усталости: нервное перенапряжение, изнурительные ожидания результатов анализов и необходимость разрываться между мужем, ребенком и работой сказываются.

"Первые дни после установления диагноза я так нарыдалась... Помню, приехали мы с ребенком к Диме в госпиталь в выходные. Тогда снег такой выпал, что нельзя было проехать. Мы взяли с собой санки – и гуляли по территории госпиталя. И меня накрыло: я расплакалась так, как, наверное, никогда в жизни не плакала... Сейчас стараюсь держаться. Чтобы Дима не видел моих слез. Чтобы Саша не видела... У нее 17 февраля был день рождения, она накануне подошла ко мне и говорит: мама, ты будешь снова грустная? Ты не будешь плакать в мой День рождения? И что мне сказать ребенку? Я пообещала, что не буду. Стараюсь, чтобы она не видела. Но когда разговариваю по телефону – Саша же все слышит, все понимает", – рассказывает Юлия.

Маленькая Саша знает: папа заболел, поэтому пока не может быть дома, с ней. Она еще не понимает, насколько серьезна папина болезнь, – и очень по нему скучает. Юлия говорит, Дмитрий с самого рождения дочери стал для нее лучшим в мире отцом.

"Дима хороший отец. Я спокойно могу оставить его с Сашей вдвоем в месяц, когда приходится ехать в командировку – и ему не нужно никакой помощи. И уроки вместе поучат, и есть он приготовит, и поиграет с Сашей, и дома порядок наведет, и встретит меня... Для Димы семья всегда была на первом месте", – рассказывает Юлия.

Так это остается и сейчас. Потому что когда речь заходит о борьбе с болезнью, которая сейчас только начинается, Дмитрий говорит не о себе. "У меня замечательная жена и невероятная дочь. Мне... мне есть ради чего жить", – подчеркивает он.

Дмитрий до сих пор не знает, на какой стадии его болезнь и сколько времени у него осталось, пока еще можно не допустить осложнений. Соответствующие исследования в нашей стране стоят десятки тысяч гривен. И при обращении к зарубежной клинике, которая возьмется за проведение трансплантации, их придется делать снова. Как и все остальные исследования, которые Дмитрий уже проходил в Украине. Поэтому определять стадию болезни сейчас – пустая трата времени и денег.

А денег Дмитрию Забажану и его семье понадобится немало. Сейчас военный обратился к двум зарубежным клиникам, специализирующимся на проведении трансплантаций костного мозга – в Турции и в Испании. Турецкие медики выставили счет на 126 тысяч долларов, в эту сумму входит не только трансплантация, но и подготовка и реабилитация после пересадки. Их испанские коллеги готовы спасать Дмитрию жизнь за 150 тысяч евро. Расценки на лечение пациентов с таким диагнозом, как у украинского военного, в Израиле и Германии – значительно выше, и стартуют от 250 тысяч долларов.

В случае, если в качестве донора подойдет родная младшая сестра Дмитрия, конечная сумма может снизиться на несколько десятков тысяч. Однако шансы на это – один из четырех. Если сестра не подойдет, возникнет необходимость тратить не только деньги, но и другой ценнейший в случае Дмитрия ресурс: время, которое понадобится на поиски неродственного донора.

Собрать такую огромную сумму самостоятельно семья Дмитрия Забажана не сможет. Сам он уже продал свой автомобиль. Родители Дмитрия даже думают о продаже квартиры, потому что готовы на все ради спасения сына. Однако жилье в небольшом районном центре на Кировоградщине стоит недорого. Да и сам Дмитрий вряд ли примет подобную жертву: его родителям и младшей сестре тогда просто негде будет жить.

Поэтому надеяться Дмитрию и его семье остается только на помощь людей. А их – тех, кто еще сохранил способность сопереживать и помогать, – немало.

"Родители пытаются сделать все, что могут. В командовании помогают, пишут в разные фонды... В Минобороны мы обращались, возможно, они смогут чем-то помочь... Подали документы на государственное финансирование. Но я пока не знаю, какая там очередь. И сколько времени есть. А так, в основном, помогают обычные люди. Многих из них я даже не знаю... Даже представить не мог, что так много есть людей, которым не безразлично. Именно они отзываются", – рассказывает Дмитрий.

Уже на следующей неделе Дмитрий собирается лететь в выбранную клинику, чтобы окончательно подтвердить диагноз и установить стадию заболевания, а также выяснить, сможет ли его сестра стать донором для трансплантации. А дальше – в очень сжатые сроки – ему придется найти огромную сумму денег. Неподъемную для обычной украинской семьи.

Впрочем, если каждый, кто читает эти строки, откажется хотя бы от одной чашки кофе и перечислит ее стоимость на помощь Дмитрию Забажану, вместе мы сможем помочь ему выздороветь, жить нормальной жизнью, видеть, как растет его дочь и продолжать защищать Украину. Так, как майор Дмитрий Забажан делал это до сих пор.

Монобанк (гривны):

Карта 4441114410314155, Забажан Дмитрий Олегович

IBAN - UA783220010000026208310665932

ПриватБанк (гривны)

Карта 5168 7573 9659 8122, Забажан Юлия Юрьевна (жена)

IBAN: UA143052990000026207697133175

Счет получателя: 26207697133175

РНУКПН получателя: 3484511387

ПриватБанк (гривны)

Карта 5168 7554 5914 3174, Забажан Оксана Анатольевна (мама)

IBAN: UA453052990000026209898775761

Счет получателя: 26209898775761

РНУКПН получателя: 3484511387