Родион Шовкошитный: за 10 месяцев на линии в меня ни разу не стрелял сепар, только свои

Уже около двух месяцев прошло с того времени, как мобильные группы по борьбе с контрабандой, на которые возлагались столь большие надежды, видоизменились. Теперь в них нет волонтеров – того звена, которое должно было контролировать остальных борцов с незаконным товарооборотом в зоне проведения антитеррористической операции. Были ли прежние мобильные группы эффективны и почему волонтеров из них убрали? Как обстоят дела с контрабандой в зоне АТО сейчас? Что, как и за какие деньги возили из-подконтрольных властям на оккупированные территории Украины и обратно? Кто наживается на торговле с врагами и можно ли победить контрабанду в принципе? Эти и многие другие вопросы "Обозреватель" задал одному из самых известных участников мобильных групп, своеобразному рекордсмену в этом деле – волонтеру "Народного тыла" Родиону Шовкошитному. Он колесил по зоне проведения АТО в поисках контрабандистов долгих 10 месяцев.

На самом деле, найти человека, который знает о том, что происходит на востоке Украины в плане контрабанды все или почти все – не так и просто. Еще сложнее – уговорить этого человека рассказать, что знает, не скрывая лица и имени. Многие просто боятся – слишком большие деньги на контрабанде зарабатывает слишком большое количество людей. Родион согласился на разговор без колебаний и отговорок.

- Думаешь, я не понимаю, что у меня будут проблемы после того, как ты опубликуешь наш разговор? Прекрасно понимаю. Многие на меня обидятся. Но каждое свое слово я могу подтвердить фотографиями и видео. Смогут ли это сделать они?.. Я хочу подвести определенную черту под десятью месяцами жизни. Зафиксировать результат. Поэтому подведу итог через тебя и "Обозреватель".

- Давай по порядку. Как вообще начиналась история с мобильными группами по борьбе с контрабандой?

- Инициатива создания мобильных групп исходила от волонтеров: Туки, Бирюкова, Доника, Паши Кащука… Они встретились с президентом, отрапортовали, пять минут пообщались с прессой – а потом закрылись вместе с Порошенко и два часа разговаривали. Два часа президентского времени -это о чем-то говорит, правда?

- О чем шла речь на этой встрече?

- Порошенко тогда сказал, что заинтересован в преодолении контрабанды. Было принято решение создать мобильные группы, в которые войдут и волонтеры – в качестве общественного контроля.

Также в сводные мобильные группы были включены представители всех подразделений и служб: и военная прокуратура, и милиция, и СБУ, и пограничники, и фискалы, и ВДВ. Это было сделано для того, чтобы можно было оформлять на месте все возможные нарушения, входящие в компетенцию тех или иных служб. Решено было также, что возглавит все это СБУ.

Наша же функция – функция волонтеров – заключалась в общественном контроле за этой разношерстной компанией. Волонтеры уже два года в рейтинге народного доверия обгоняют даже церковь. Поэтому логично, что именно волонтеры стали "лакмусом" работы мобильных групп – как люди, которые не станут молчать, если что-то пойдет не так.

- Если говорить о волонтерах – в мобильную группу мог попасть любой желающий? Или все же проводился некий "кастинг"?

- Какого-то особого отбора не было. Если человек изъявлял желание – он мог идти. Но оказалось, что желающих не так и много. В итоге, остались работать в группах всего 4 человека. То есть, три группы были без волонтеров.

- Почему так мало?

- Потому что переезжать жить в зону АТО надо. А не всем это подходит. Потому что работа в мобильной группе предполагала именно это: переезд на Донбасс и жизнь там в полевых условиях.

- И ты в том числе?

- Эндрю, Умка, Вова и я. Был еще "Зеленый", но он был, скажем, на общественных началах, без оформления. На первых этапах в теме были Рома Доник, Жора Тука и Юра Бирюков. Но они не в группах работали, а иногда для понимания ситуации с ними выезжали. Они на первых порах были связующим звеном. Координировать все должен был Тука, но его, как известно, назначили "админом" Луганской области. Его место никто не занял – у всех уже были свои проекты. Возник вакуум. Я задалбывал звонками его, Доника и Бирюкова, когда в группах возникали те или иные проблемы. Видимо, задолбал, потому что Юра мне потом просто предложил самому взять координирование на себя.

- Ты вот рассказываешь – а у меня складывается ощущение какой-то неорганизованности всего этого процесса…

- Оно так и было сначала. Президент проникся инициативой волонтеров, дал команду все это сформировать – а руководство СБУ "забило". Прошла неделя – и ничего. Волонтеры – снова к Первому, говорят: что за хрень? Тот звонит в "контору", матерится – и буквально за два дня мобильные группы оказались созданы. Такой вот "тяп-ляп-продакшн".

Никто ничего не знал, по сути. Первым СБУшникам вообще сказали, что они в отелях будут жить. И чтобы не брали с собой ничего особо. Вот они и приехали, кто в чем был, едва ли не в туфлях и костюмах. В палатки на аэродроме Краматорска вместо отелей. Инструктаж проходили уже там.

В целом, первая ротация набила шишки, мы некоторое время не до конца понимали, что и как делать надо. Но за неделю-вторую разобрались. Третья ротация СБУшников уже была тщательно подобрана и, учитывая опыт предыдущих двух, отработала, я считаю, прекрасно.

- На чем вы ездили?

- Я – на волонтерских машинах. Жора с "Комбат.UA" подогнал мне тентированный Т3. На нем я туда и приехал. Потом она сломалась и были уже другие. Не уверен, могу ли упоминать того человека, который помог: После убийства Эндрю, мне и Туке он прислал бронированные машины. Спасибо ему за это.

В целом, изначально транспорт был. Каждая структура выделяла своим представителям в группах машины. Так что все зашли "на колёсах". Потом они начали ломаться. Дороги в зоне дырявые, а машины бронированные, тяжелые – каждые несколько дней что-то слетало.

Тогда и выяснилось, что момент замены вышедшего из строя транспорта не предусмотрен. Только у ВДВшников была замена – им выделили два здоровенных желтых "Хаммера". Когда один сломался – ездили на втором. Он тоже быстро вышел из строя – и мы остались без "силовой" части группы. Спустя некоторое время у нас появился брезентовый "Хаммер" - на нем они дальше уже работали. Тогда начали помогать машинами волонтеры: "Народный тыл", "Повернысь живым", "Комбат ЮА".

Ну и заправку, как я уже говорил, никто сначала не предусмотрел. Мы заправлялись первые месяцы за свои.

- А потом?

- А потом все начало потихоньку структурироваться. С ГСМ наладилось. Волонтерам было сложней. Удалось свою машину поставил на баланс СБУ и таким образом заправлять. Так что, слава богу, больше тратить деньги на заправку не приходилось аж до Нового года. Потом уже нам эту лавочку прикрыли и группы оказались без топлива. Нас просто перестали заправлять. Выручили два человека из Харькова. Присылали карточки на топливо. Тихон Амосов и еще один, который захотел остаться неизвестным. Только взамен попросил подписать ему календарь "Колеса Народного тыла". Удивительно, в общем. Но спасибо ему, если прочитает. Ещё Лешка Липириди помог. Ну и на личных связях ребята из групп выкручивались со знакомыми вдвшниками.

Мне выдали корочку, что я - "гласный внештатный сотрудник СБУ". Это было необходимо потому, что гражданский человек просто не имеет права находиться на линии разграничения, где нам приходилось работать. Он должен быть кем-то. Поэтому и было принято такое решение с оформлением.

- Волонтеры помогали?

- У нас вообще группа экипирована волонтерами на "отлично" была. От носков до перчаток, от медицины до ноутбука. Ну и печеньки со смесями, конечно. Куда ж без них.

- Слушай, вот а зачем тебе всё это надо было? Почему ты решил влезть в эту историю?

- Эта история сама меня нашла.

В начале 2015 меня свели с группой пограничников. Из числа принципиальных. У них возник конфликт с одной из бригад: те протаскивали колонну фур, лично сопровождая. Погранцы не пропустили, вытащили разведчиков из машин и разоружили. Через несколько минут прискакал комбриг: "Да я вас сейчас БТРами всех тут укатаю!". В общем, колонну они так и не пропустили, но, образно выражаясь, оборону с тех пор держали уже на 360 градусов. Были перестрелки. Раненые и даже 200-е.

Мы встретились, обсудили план действий. Было решено всё заснять и выкинуть в открытый доступ. Я тогда нашел две гоу-прошки и петличку, переехал жить в зону. Мы планировали устроить засаду, поймать вновь колонну и всё задокументировать. Но потом случилось убийство СБУшника возле Волоновахи, и расклад по контрабанде резко изменился.

Что касается той колонны с разведчиками, то все рапорта пограничников пропадали, наверх не проходили. А там было задержано за пару месяцев больше 300 фур. Их самих вывели из зоны, отряд расформировали. Удалось свести ребят с военной прокуратурой, пошло даже расследование. Закончилось всё тем, что этот комбриг… пошел на повышение в замы к начальнику одного из секторов.

- Как?!

- А вот так. Но из-за этого комбрига, по сути, эти мобильные группы потом и создались. Я его "папой" СМГ и называю.

- Понятно. Идем дальше. Вам выделили какое-то финансирование? На "покушать", "переночевать" выделялось что-то?

- Сначала с этим было сложно. За два первых месяца я потратил больше 10 тысяч гривен из личных сбережений. Да Ромка Синицин своими личными еще тысяч на 6 помог. У других волонтеров было примерно так же. Деньги шли на то, чтобы чего-то покушать и заправить машину. Иногда – не только свою.

Было даже, что ВДВшный хаммер заправлял. Там идиотская логистика была. Они дислоцировались в Дружковке, заправляться ездили в Бахмут, а работали в Ясиноватском районе. Из-за этого, хаммер часто оставляли на базе, чтоб хватило топлива им вернуться обратно. Собственно, на заправку уходила львиная часть средств. Затем, уже примерно к сентябрю, нам начали выделять кое-какие финансы. На покушать хватало, и с заправкой решился вопрос.

А сначала я поселился в интернате, пока учебный сезон не начался - жил там. Потом волонтер из Константиновки Лида "Эльф" нашла мне квартиру. Склад, по сути. Без отопления. Иногда ночевал там, пока было тепло. Зимой решил перебрался в дом, чтоб и душ, и постирать вещи. Снял его очень дешево. Как я думал, никто не знал, где я живу. Но когда на провозе контрабанды были пойманы сотрудники СБУ, киевляне из бахмутского МАПа (Мобильный административный пункт. - Ред.), и я об этом сообщил в Киев, спустя пару часов ко мне с обыском приехала контрразведка.

В общем, последние пять месяцев я жил на блокпосту. Знаменитый наш "Ветерок". Там живешь, там и кушаешь. Плюс – "Народный тыл" и другие волонтеры нам постоянно подбрасывали печеньки, сгущенку. Поэтому к концу последней ротации я был на 10 кг тяжелее, чем приехал туда изначально.

- Подожди... Какой обыск??! Из-за того, что сообщил?

- Была тихонечко организована ночная операция СБУ плюс ГПСУ. И вот три сотрудника бахмутского МАПа, не зная, естественно, об этом, поперлись тащить груз. Их остановили, досмотрели. Вызвали военную прокуратуру. И т.д. Я позвонил в Киев одному генералу. Решил сообщить наверх, чтоб ситуацию не спустили на тормозах.

Через пару часов узнаю, что меня ищет милиция. Перезваниваю в угрозыск Констахи по номеру, который мне дали. Говорю: "у вас там ко мне вопросы какие-то?" Еду к ним. Там заходят уже СБУшники и начинаем выяснять ситуацию. Оказалось, они уже дом собирались штурмовать. Якобы им кто-то сообщил, что тут люди в военной форме какие-то коробки носят. Такое, в общем, что-то. Может и совпадение. Но, проведя их, я сразу же поехал искать вай-фай и опубпликовал в ютьюб видео задержания этих маповцев. Тем более, что одному из задерживавших угрожали.

- Часто так ловили СБУшников?

- Нет. Возить лично – глупость и редкость. Так делали раньше, но с лета 2015 все изменилось. К тому же, их тема - процент: якобы "задокументировали" того, кто таскает, и доят его потом. Эти же просто расслабленные были от безнаказанности. Там ведь у них на участке до этого все схвачено было. Долгое время там организацией всего занимается "Гоцман" из "Днепр-1". Об этом известно всем. "Контора" летом 2015 даже его схрон с оружием, которое он вывез из-под Дебальцево, накрыла. Думаю, этим его и "зацепили".

В 2016 он некоторое время не отсвечивал, когда получил отпор от местной СМГ (сводной мобильной группы. - Ред.). Но сейчас снова организовывает "коридоры" на Новолуганку и Горловку. Так и говорит военным: "Мы заработаем, потом вам поможем". Те вот СБУшники с ним за день до задержания катались. "Гоцман" тогда еще там что-то рассказывал типа "смотрите, чтоб вас тут не перепутали с ДРГ" и т.д. Стандартная фраза, которую слышали регулярно и ото всех. Маповцы - те его вообще как переходящее знамя от ротации к ротации передают. Бонус такой.

Важно понимать, что СБУшники СБУшникам рознь. Есть такие профи, как Альфа. Пару раз с ними работали – только самые лучшие впечатления. Плотно сотрудничали с контрразведкой – там тоже хороших парней полно. У меня в группе работали прекрасные опера, которые получили возможность проявить свои профессиональные качества. Вот так вот сидим все вместе, они там что-то себе в телефонах копошатся. И вот уже зовут на совещание. Шушукаемся тихонько, чтоб никто не слышал: "оперативка – там-то и тогда-то будет ехать. Выскакиваем двумя машинами". Так ловили многих.

А есть эти вот МАПы, где через раз. К примеру, в последней ротации мы очень плотно сотрудничали с константиновским. Там были ребята из Сум и Винницы. В то же время – есть такие, как бахмутский. Бизнесмены. Есть еще местные – "территориалы". С теми по умолчанию никаких дел иметь нельзя. Нерукопожатые. Один из таких "территориалов" контрабасил плотно, при этом у местных характеризовался патриотом. Занимался этим вместе с некоторыми "айдаровцами" и отдельными военными из других мехбригад, которые там у нас стояли.

Его потом задержали на взятке. То есть, обобщать нельзя. Всё индивидуально.

- Эта твоя "корочка" ГВС давала тебе какие-то преимущества? Что это вообще за должность такая?

- Ничего особенного. Просто имел с ней некоторые полномочия. Нам доводили инструкцию. Кроме того, гласный внештатный сотрудник – это человек, который может озвучивать все моменты по работе мобильных групп. То, что запрещено говорить сотрудникам СБУ. Если идет расследование и в интересах следствия те или иные моменты нельзя было предавать огласке – меня могли попросить обождать с заявлениями. Но, как правило, таких ситуаций не возникало. Наоборот – иногда я сам спрашивал, стоит ли озвучивать тот или иной факт. Может, лучше подождать, чтобы не спугнуть? Или наоборот, озвучить, чтобы кто-то задергался… Своя информационная война тоже имела место быть.

- Не жалеешь, что поехал?

- Наоборот. Во-первых, увидел изнутри, как работают наши службы, что за люди там. Много для себя узнал. Бесценный опыт. А во-вторых, понял, что опасность на войне далеко не всегда исходит от врага, и что это не совсем та война, которую показывают в новостях, про которую пишут в фейсбуках.

- Что ты имеешь в виду?

- За десять месяцев работы там непосредственно в меня ни разу не стрелял сепар. Все моменты, связанные с опасностью, всегда исходили от людей с шевронами ВСУ. Не то, чтобы они, только завидев нас, начинали по нам палить. Но пару раз прилетало от своих. И БТРы на нас выгоняли. И оружие наставляли. И над головами палили.

К примеру, довели нам перехват: сепары планировали организовать нам засаду. Видите ли, задрали мы их. Ну, нам командир и сказал: снаряга по максимуму, ездить только двумя экипажами. Тут мы ожидали и понимали, что и как. Были готовы.

Потом один из тех организаторов, кто фигурировал в этом перехвате, пропал. И мы расслабили булки. Но вот когда подъезжаешь к своим, на блокпост, а перед тобой выкатывается техника, или целый взвод демонстративно передергивает затворы, наставляет на тебя это оружие - тут иначе. Ты понимаешь, что это и почему. К тому же понимаешь, что не будешь в них стрелять. Начинаются маты и крики. Кто кого. Бывали и над головами выстрелы. Угрозы прямым текстом и т.д.

-Часто так было?

- Регулярно. Приходилось хитрить. Вот яркий пример. Одни товарищи саботировали приказ комбрига о всестороннем нам содействии. Наоборот. Угрозы и т.д. Ему же докладывали, что "так точно, приказ выполнили". Можно было, конечно, запросить "Альфу", но мы сделали иначе. Взяли ночью этого комбрига с собой. Он надел балаклаву и сел сзади.

Подъехали. Все начинается по новой: "Алё, бл*! До вас что не доходит?! На**й отсюда!". Мы, вежливо улыбаясь представляемся, и спрашиваем, на каком основании и по чьему приказу нас не пропускают. Комбриг всё внимательно слушает. Солдат называет нам позывной ротного, вызывает его по рации. В этот момент из машины выходит комбриг. Подходит к солдату. Далее я подробности упущу. Ротного этого он тоже вздрючил, тот съехал на комбата. В общем, больше проблем там у нас не было. Потом, уже когда вместо этого зашел другой комбриг – возобновилось. Но с ним уже помог Попко. Об этом расскажу позже.

Еще раз мы так с собой Таню Рычкову возили. Удалось все хорошо спланировать по времени и попали как раз на проблемный блокпост. Дорогу закрыли, взвод рассыпался в ночь с передернутыми затворами, оружие направлено на нас. Предсказуемо. Всё, как мы и хотели. Таня, боевая такая, сидит сзади и рвется выйти. Я ей говорю: "подожди, это только ротный. Всё веселье пропустишь. Сейчас комбат приедет". Сидели, в общем, хихикали там сзади. Потом приехал зам комбата. Ну тут уже Таня не выдержала - вышли. Она представилась. Весело было. Она тогда нам помогла тоже. У ребят проблем больше не было на том участке.

- Как происходит этот процесс, как идет контрабанда?

- Кто бы ни организовывал контрабанду, кто бы ее ни пытался протащить – в конце концов он должен пройти блокпост ВСУ на "нолике". Блокпост, наблюдательный пункт, позицию – называй, как хочешь. В конечной точке всегда стоят армейцы. Всегда! Есть на принципе парни, на идее. Но таких мизер. Почему контрабас проходит наш ноль? Хорошо бы, если бы этот вопрос себе задавали журналисты или блоггеры – когда слушают жалобы военных, а потом по-своему, не проверив, рассказывают это в эфире.

- Бывало такое?

- И не раз! Например, был случай с одним известным журналистом. Он приехал к своему другу-комбригу, а тот ему нажаловался на нас. Мы к тому времени перекрыли один из самых жирных маршрутов. Этот журналист едет на место – ему там жалуется еще и ротный... В итоге он выпустил сюжет – офигительную ересь! Если коротко, смысл в том, что эта бригада – хорошая, борется с контрабандой день и ночь, а фискалы в это время таскают и наживается. А они вроде как и ни при чем. Хотя если разобраться: ребята, вы же тут стоите! Вы же их пропускаете! Значит, вы все-таки причем? Ересь была ещё и в том, что тот ротный, как и многие военные, путали нас с фискалами.

Я этому журналисту потом звонил, спрашивал, в курсе ли он, что человека, который у него в сюжете синхронит о плохих фискалах-контрабандистах, мы самого на "контрабасе" ловили.

- Как это было?

- Написал я пост про одного ротного. Он нам дорогу перекрывал постоянно. Проезд запрещал. Обиделся ротный, что-то грозился сделать. Я приехал к нему, подъезжаем к блокпосту. Он: "Это вы пост писали?". - "Это я пост писал. Какие вопросы?" - "Вам проезд запрещен".

Ну, начали мы с ним ругаться. Понятно, что в ход пошли маты и повышенные тона. Это нормально. В итоге удалось донести главный посыл: что нам не нужно с ними согласовывать маршрут и их разрешение на проезд тут - тоже нам не надо. А не хочет про себя в ФБ читать – меньше контрабасить надо. Этот ротный мне еще потом сказал, что он за справедливость. А на следующий день мне звонит его комбат и просит отпустить машину, которую "мобилка" задержала на блокпосту. А в машине той - на 400 тысяч грн товара. Военные везли этого батальона, этой роты. "Кто?", - спрашиваем. "Ротный приказал", - отвечают. Так что справедливость - она у каждого своя.

- Ты же наверняка понимал, что ввязываешься в серьезное мероприятие? Не было ли тебе страшно?

- Страшно было наехать на фугас. Один раз нам на блокпосту его показали пограничники. Мол, аккуратней мы тут вот такое нашли. Вот этого не хотелось. Ну и пару раз натыкались на засады армейцев. Не на нас, но от этого спокойней не было. Они без шевронов, предохранитель в боевом. Ночь, едем, а тут кто-то выскакивает из кустов. Поговорили, разобрались. Потом уже у нас начинаются вопросы: а что вы тут делаете? Мы ведь имели право досматривать все военные машины. Пару раз у нас со спецурой возникали такие моменты, с разведками бригадными. А вот эти вот ссоры на блокпостах с нашими, они только надоедали и злили сильно. В целом, ничего неожиданного, ничего нового я там не увидел. Кроме, разве что, масштабов контрабанды.

Знал, что такая проблема существует. Но всегда считал, что это – что-то вроде "в семье не без урода". Но когда я туда попал - увидел, что это просто поголовное явление. И в подавляющем меньшинстве оказались люди, которые бы нам помогали бороться с контрабандой. Таких было ооочень мало!..

- Как вы их находили?

- Часто – с помощью Фейсбука. Грубо говоря, мои посты о батальонах, которые "контрабасят", и были направлены на то, чтобы выявить "своих людей". После таких постов, как правило, человек отзывался, писал: да, есть такая беда – просто не знаю, что с этим делать… Мы встречались, он рассказывал, что да как. Благодаря таким встречам мы смогли очень много накрыть!

Про одного из последних таких людей могу рассказать. Правда, место называть не буду.

С его бригадой, с одним из батальонов у нас был большой перманентный конфликт – с выкаченными БТРами, с направленными на нас дулами, со стрельбой над головой, с угрозами расправы, убийства… Мы все это воспринимали как "п*зди-п*зди, твой голос мне приятен", потому что они в основном были поголовно пьяные. Хотя мы понимали и то, что мы им серьезно все тут наламываем. Так что конфликты с ними были регулярно.

Так вот. В этом населенном пункте войны не было. Сепары стреляли по флангам, по вопам вокруг села, но в само село – нет. Хотя по сводкам проходило, что обстрелян именно этот н/п. Такая ситуация бесила многих солдат с тех самых ВОПов, ведь причина им была известна. К тому же, ротный там нам как-то по пьяни, рассказывая о своём величии и о нашей ничтожности, заявил, что ходил к сепарам на блокпост ругаться, когда однажды мина прилетела не в поле, а в село. Там тоже веселая история… В общем, в батальоне был человек, который здорово нам помогал по одному из флангов. Он как раз с такого ВОПа был, куда регулярно прилетало. Военный этот у себя там все перерыл – чем существенно сузил нам фронт работ.

Потом эта бригада ушла на ротацию. А когда через несколько месяцев снова вернулась в зону – этот парень оказался на одной из позиций, где у нас были большие проблемы. К примеру, мы закапывали на той дороге, которая вела в "серость" и по которой возили грузы, "ежи". Такие колючие металлические штуки для пробивания колёс. На следующий день приходим – военные их все пооткапывали. Мы поставили хлопушку – а они нам через день вместо нее поставили растяжку. Наш друг попал на эту позицию по стечению обстоятельств. Отзвонился. Спрашивает: "а что это за хрень у меня тут происходит?! Что за движ машин?!" Пообщались. Сказали ему, что у нас там получается дыра. И с его бата военные этому способствуют. И все. Этот человек перерыл дорогу. Сделал ее непроездной. Затянул плитами, обвалил часть самой дороги, да еще и деревом завалил съезд на нее.

Таких военных, к сожалению, единицы. Но они есть. Благодаря таким у нас было много актуальной информации. Ещё местные в этом плане сильно помогали.

- Так ведь они и рискуют очень – учитывая, что речь идет о серьезных деньгах?

- Да. До нас доходила информация, что на фоне контрабанды случались и убийства. Людей, которые были не согласны с тем, что творится, которые готовы были публично об этом говорить – просто убивали.

Я очень рад, что сейчас, благодаря Жене Закревской (правозащитник, общественный деятель. – Ред.) возобновилось следствие по делу Шабрацкого. Это боец "Айдара", позывной "Поэт". Предыдущее расследование закончилось выводом следователя, что "Поэт" сам застрелился из АК-74 и подорвал себя гранатой. Не помню, правда, в какой последовательности он это проделал: подорвался сначала или все-таки застрелился…

Читайте: Потерявший на войне руки и ноги медик: не называйте нас инвалидами - мы такие же, как вы!

- Мне кажется, последовательность в этом случае абсолютно не важна.

- Самое интересное, что дело на этом закрыли. А сейчас снова возобновили, начали перепроверять факты. Там фигурирует один одиозный "айдаровец - "Рубеж", который пытается примазаться к власти – он даже чуть было не попал замгубернатора в одну из областей. Катается сейчас по Киеву и Луганской области с депутатами ВР. Непотопляемый такой чувак (интервью было записано до задержания и последующего освобождения "Рубежа" из-под стражи под гарантии группы народных депутатов – Ред.). Впрочем, не удивительно. Знаю, что при попытке назначить его на очередную должность, звонили даже из Администрации Президента.

В общем, публичное освещение проблемы – серьёзный инструмент. Бывает вот такая реакция на пост в фейсбуке – когда человек понимает, что он не один, выходит на связь – и мы начинаем сотрудничать.

К примеру, приехал новый пограничник в звании. Приехал познакомиться просто: я тогда много писал про эту службу, про то, как они там зарабатывают на нелегальных проходах людей и грузов.

Мы пообщались и его переклинило. В правильном смысле. Полетели головы. Много голов. Он так и говорил: "Я не святой, но тут, на войне – я не понимаю. У него убивают друзей, сослуживцев, и тут же он с сепарами какие-то мутки вертит".

Я очень рад, что такие люди есть. И очень огорчен, что их так мало. Но в целом контрабанда – это очень массовое явление. Очень!..

- Можешь ли назвать кого-то из комбатов, комбригов, которые настолько втянуты в это все, что им давно пора сидеть за решеткой?

- Могу. У меня список огромный. Но давай так – я приведу тебе один маленький пример.

Приезжаем как-то днем на наш участок. А военные перед нами опускают шлагбаум. "Вам дальше нельзя!". Как нельзя? Почему? – А вот нельзя, боевые действия идут.

С эмоциями, с матами проезжаем дальше. Никаких боевых действий нет и в помине. Они и не велись даже. Военные ходят в шлепках и майках. Единственные, кто там был в бронежилетах – это мы. Короче, сразу понятно, что нету тут никакой войны - только бизнес. Эдакая "свободная экономическая зона".

Заезжаем в центр села – а там масса машин. Перегружаются. Мы их тащим на оформление, а по дороге заезжаем к ротному, который всем этим делом и заправлял со своим комбатом. Заходим – а он пьяный в хлам. Спрашиваем: какого хрена у тебя здесь творится? Почему перед нами закрыли шлагбаум? Что это за машины?.. А он одно талдычит: ничего не знаю, ничего не происходит, мне никто запрещающих приказов не давал. Так мы от него ничего и не добились тогда. Любимая отмазка таких вот деятелей: "приказа не пропускать машины не получал".

Читайте: Він забагато знав: сім`я бійця АТО не вірить в офіційну версію його вбивства

Контрабас в зоне его ответственности мы ловили регулярно. И он у нас фигурировал как самое большое зло на этом участке – потому что и задержанные на него указывали, и солдаты. Да и у нас ведь глаза на месте. Комбриг – помогал нам, комбат - приказывал не пропускать нас, ротный – выполнял приказ комбата.

Но в то же время – заехали мы как-то туда вечером. На окраине села, на одном из ВОПов – бой (ВОП - взводный опорный пункт. - Ред.). На одном из ВОПов за селом. Мы туда, к блокпосту возле этого ВОПа – на случай, если вдруг ребятам понадобится помощь. Ловить на контрабанде – это одно, но тут уже совершенно другое…

Стоим, короче, на посту. Слушаем бой. И разговоры по рации. И тут слышим этого ротного – того самого, который постоянно говномутил, который постоянно бухой был. Как он командовал обороной!.. Абсолютно спокойно, адекватно, профессионально. Тогда пацаны отбились без проблем. Без раненых. Без убитых.

Вот и скажи мне: как относиться к этому ротному?

Ты спрашиваешь о комбатах, комбригах. Они могут быть хорошими командирами с точки зрения войны. Одного такого, по которому несколько расследований, очень любят бойцы. Он с ними постоянно, заботится о них. Что же касается остального… Знаешь, во всех войнах когда солдат захватывал город – ему давалось три дня на его разграбление. И никто не считал это мародерством. Может, некоторые и сейчас это так воспринимают? Мол, раз уж не можем города захватывать – будем зарабатывать хоть как-то?

Я не знаю, как они к этому относятся. Но в той системе координат, в которой существует современный мир, это называется мародерством, разбоем и контрабандой.

А тот ротный, который груз на 400 тысяч гривен тащил. Во время боя он отменно командовал подразделением, сам выходил на передок…

Они могут хорошо воевать. Что в свободное от войны время не мешает им заниматься собственным "благоустройством".

- Получается, нам надо решать, что для нас важнее сейчас?

- Как по мне, это принципиальный вопрос. Либо ты воюешь – либо занимаешься бизнесом. Пришел воевать – воюй! Взялись бороться с контрабандой – так давайте это делать.

Что до комбатов с комбригами – я считаю, что существует вертикаль и выше их. Но как это доказать? И нужно ли это кому-то?

- А ты можешь назвать подразделения, которые не были замечены в контрабанде? Это те, кто не стоял на "ноле"?

- Это те, кто не стоял на дороге. "Ноль" - он ведь разный бывает. "Ноль" может быть в поле, в промзоне какой-то. А бывает "ноль" достаточно комфортный. С чистенькой, практически неразбитой дорогой.

У меня долгое время лишь одна структура ходила в чистых, незапятнанных. Но в последние дни моего пребывания в зоне человек из этой структуры, получивший доступ к контролю за дорогой, тоже взял деньги. Вошел в сговор с ротным.

В целом, это вопрос процентного соотношения. У кого-то это редкость в структуре в масштабах отдельной группы, у кого-то массово и даже культивируется.

Читайте: Капелан Валентин Серовецький: я пройшов крізь пекло. Але є ті, кому набагато страшніше

- Мало кто может устоять?

- Человеческий фактор. Есть те, кто может. Для тех, у кого друзья погибли, это принципиальный момент. Они ожесточены. Но большинство берет. На ходу меняют свое отношение. Идет туда весь такой принципиальный, а на месте вдруг начинает думать: а чего бы не помочь человеку? Ну, денег дал, ну, мандаринок отсыпал…

Взятки на блокпостах – это тотальное явление. Мы привыкли думать, что это "беркут", менты на милицейских блокпостах обдирают. Но нет. Это происходит на всех блокпостах. Любой блокпост – это рассадник коррупции.

- Это-то как раз объяснимо. Там, где есть ограничения – всегда найдутся люди, готовые за вознаграждение помочь эти ограничения обойти…

- Знаешь, что самое обидное? Вот задерживаешь кого-то или просто с местными разговариваешь – и слышишь, что по ту сторону – не обезьяны с гранатами сидят. Что у них там – дисциплина теперь. Что тем сепарам, что в километре от нас стояли, категорически запрещено было из машин не то что деньги – продукты брать! Очень жестко это контролировалось. Было очень стыдно слышать об этом, зная, что происходит на наших блокпостах.

Хорошо хоть та бригада, которая зашла под конец нашего пребывания на участок – была трезвой в рабочее время. Там хорошие парни были. Проезжаешь блокпост, приятные лица. Сильный контраст с тем алкобатом, который был перед ними.

Дело не только в человеческой природе – а в контроле. У нас с контролем совсем плохо. К примеру, был случай, когда на один из участков приезжает замнач сектора, дает приказ комбату перерыть дорогу к сепарам. Дорогу, по которой туда возили контрабас. Кстати, в 415 приказе (речь идет о временном порядке контроля за перемещением граждан, транспортных средств и грузов (товаров), подписанным руководителем Антитеррористической операции еще 12 июня 2015 года. – Ред.) четко прописано, что такие дороги должны быть перерыты. Комбат: да-да-да, все сделаем…

Проходит неделя – никто ничего не перерывает. Спрашиваем почему – отвечают, что готовят спецоперацию. Какая, к черту, спецоперация? Комбриг о ней четыре месяца рассказывал. А дорога не перерыта. Более того, эти же вояки ее и разрыли, когда пришли. До них проехать нельзя было.

Так и живем. Приехало начальство, устроило разгон, уехало – и никто ничего не делает. Потому что контроля нет.

Читайте: Мирослав Гай: якщо пріоритет - збереження життів, яка різниця, скільки це коштуватиме?

- Мы все время говорим о ВСУ. Кто еще замечен в контрабанде?

- Да все! ВСУ как раз таки не парятся с этим. Их выбор – пропустить или нет. А тащат ведь обычно гражданские. Силовики просто наживаются на этом кто как может: кто за пропуск, кто за крышу, кто за организацию этих пропусков, а кто с тех, кто пропускает и организовывает. Каждый согласно своим полномочиям.

Лично для меня рейтинг контрабандистов долгое время возглавляли пограничники, но потом их опередили фискалы, они же "фантомы" (Подразделение налоговой милиции Государственной фискальной службы Украины "Фантом." – Ред.). Тут речь не про объемы, а, как говорил один известный персонаж, про "красоту игры". Очень хитрые. Из всех фискалов, с кем довелось пересекаться за эти десять месяцев, было всего до десятка, которым мы доверяли, брали с собой на выезды. Остальные у нас сидели на базе и мы им просто привозили задержанных для оформления. Опять же, не обобщая.

- Но судя по сообщениям сайта ГФС, "фантомы" достаточно успешно борются с контрабандой…

- Ага, мы тоже читали об их достижениях. Когда они приписывали себе поимку тех, кого ловили мобильные группы. Такими перекручиваниями и пичкают общество. И многие, как вот и ты, считают, что "Фантом" доблестно борется с контрабандой – хотя именно "фантомы" и суды являются наибольшими пособниками контрабандистов. Но и у них были и есть те, кто с этим борется не на словах.

Правда, в отличие от, скажем, пограничников, руководство ГФИ так и не осознало проблему с личным составом.

- А что с пограничниками?

- До поры до времени это был тихий ужас. Мы постоянно поднимали эту тему. Я в Фейсбуке часто писал об участии пограничников в контрабанде. Но был удивлен, когда они отреагировали.

- Как именно они отреагировали?

- Приехали люди, начали расспрашивать. Привезли с собой распечатку моего поста, показали распоряжение разобраться. Я все показал, рассказал. Потом приехал еще один человек. Говорит: "вчера пол селекторного совещания руководства службы обсуждали твой пост о том, как опять кто-то из погранцов зашкварился". Объяснил. Показал. И полетели головы. Пошли очень большие чистки. Очень многих руководителей поснимали – не самого высшего звена, а в этой структуре вертикаль давным давно четко выстроена, но тем не менее. Начальников разведки поснимали. Думаю, когда задержанные начнут говорить – потихоньку и до самого верха доберутся. Очень рад знакомству с тем человеком. К сожалению, его сейчас убирают из зоны. Слишком высоко полез.

- Посадили хоть кого-то?

- Были аресты. Главное, что в погранслужбе отреагировали на проблему. Сняли наряды с КРП, потому что уровень коррупции зашкаливал. Оставили только на КПВВ. Кое где поставили видео-камеры. Борьба это или обрубывание хвостов? Каждый пусть сам выводы делает.

У фискалов же все наоборот. Руководство не признает проблему. Думаю, их просто все устраивает. У них хорошо работает пресс-служба, которая рассказывает совершенно другую реальность. А люди слушают и в ладоши хлопают.

А я, повторюсь, руку подал бы только 4-5 "фантомам". Были случаи, когда фискал из нашей же группы нас же и сливал. А мы потом СМСки находили с текстом "Черный джип, 4 человека". Сверяем номер, позывной – все сходится… К тому моменту он уже на ротации был давно. Мы только под конец узнали, что он предупреждал контрабандистов о наших передвижениях. Еще один "мутил" прям через дорогу от нас. Едет машина. По документам там, например, 500 кг, а по факту 3 тонны. Он ему ставит свою печать КРП и роспись, что все чисто. Поймали его потом. Или зашкварился "фантом" в одной группе, его понизили и в другую отправили. Такая себе борьба руководства.

Но и там есть принципиальные люди, повторюсь. Их к нам в группу отправляли как в ссылку. Мол, легли под "конторских" - не контрабасите, не мутите ничего…

Читайте: "З ним я пройду долину смертної тіні": вражаюча історія кохання і боротьби за життя

- Про полицию что скажешь?

- Полиция у нас снялась очень быстро. Вскоре после военной прокуратуры – те ушли почти сразу, когда выяснилось, что ситуации, когда военные везут сами, очень редко происходят. Куда чаще ездят гражданские… Были случай, когда беркутов поймали на провозе фуры. Ну и про Гоцмана с "Днепр-1" я говорил уже.

- Раньше часто говорили, что военные сопровождают фуры с контрабандой.

- Это давно было. Разве что прошлым летом, когда мобильные группы только-только начинались. Сейчас таких глупых людей практически не осталось – уже все поняли, что лично сопровождать груз куда сложнее и рискованней, чем сделать это дистанционно.

Поэтому военная прокуратура и снялась – потому что это уже потом оперативным путем устанавливается, кто через чей блокпост пропускал, кто давал команду и так далее. К тому же, военных прокуроров физически не хватало. Их было всего 600 или 800, а дел на военных на тот момент было открыто очень много. Но если нам нужно было их присутствие для оформления непосредственно военных – мы связывались и они приезжали в течение часа.

Вторыми снялись милиционеры – по их статьям тоже особо ничего не было, к тому же на "Ветерке" постоянно находились милиционеры из Торецка.

- Что с СБУ ?

- Как я и говорил – "капуста". Очень многослойная и неоднородная структура. Но в целом, по моей статистике, к СБУшникам в мобильных группах вопросов было мало. Только слухи, которые не подтверждались. На моей памяти вопросы были только к одному. Он даже в суд попал, да и то – как свидетель по делу с двумя пограничниками. Часто приходилось сталкиваться с тем, что эти слухи распускали либо фискалы, либо какие-то "сверхсекретные разведчики, про которых нельзя говорить вслух", которых мы на "контрабасе" ловили. Они через своих волонтеров и разводили эту хрень. А попросишь хоть какие-то доказательства – нет ничего. А ведь это же не сложно – сфотографировать или небольшое видео снять. Телефон с камерой есть чуть ли не у каждого солдата. Рассказываешь ты про колонну фур с контрабандой – так возьми ее засними. Это же не сложно!

Читайте: "Главное - чувствовать, что мы нужны": бойцы АТО открыли в Киеве центр бытовых услуг

Пример. Прошла у нас ротация. Зашли новые парни. Мы быстро раззнакомились, парни быстро вошли в курс дела. И вот один из новых говорит мне, что командира предыдущей группы поймали на том, что он тут "мутил". Якобы 5 млн гривен, или долларов, не помню уже, нашли на карточке. Он арестован. Инфа 100%. Хм… при нем же набираю этого человека. Тот почти сразу снимает трубку. Спрашиваю: "Дружище, а ты где сейчас?" "На работе, а что?" "Не арестован, не в тюрьме, все хорошо?" Тот смеется: "Да нет, а что случилось?". Парень этот новый смотрит на меня, глазами хлопает. Тут уже начинаем выяснять, кто собственно, источник этой "достоверной информации". Оказалось, что один из фискалов "по секрету" рассказал. Он затем полковника получил и на повышение пошел. А "мутил" на Зайцево очень плотно. Просто от него же я несколькими месяцами ранее слышал такую же историю, но вот только там фигурировал командир другой группы. А потом он похожее и про третьего говорил. Веселый тип. Вечно с диктофоном ходил и всех записывал. Думал, никто не знает.

Впрочем, мы были готовы к таким последствиям нашей работы. Нас ведь и послали туда ловить на контрабасе своих же. Потому и создали сводные группы – сыграли на давних конфликтах между военной прокуратурой и СБУ, на конкуренции "конторских" с пограничниками. Ну и фискалы. Расчет был на то, что представители конкурирующих структур не смогут договориться и будут друг друга контролировать. А волонтеры будут дополнительным "предохранителем". И этот расчет себя оправдал.

Продолжение интервью можно прочесть здесь.