Заложники Луганска. Пять историй жителей, которые не смогли выехать из города

6 августа пресс-служба ООН заявила, что количество вынужденных переселенцев с Донбасса перевалило за 102 тысячи человек. Но эта цифра, говорят на Востоке Украины, сильно занижена: по оценкам местного горсовета только из Луганска за время активных боевых действий выехали более 200 тысяч человек.

К тому же, массовый "исход" мирных жителей из города продолжается: через гуманитарные коридоры, поддерживаемые силами АТО, лишь за последние трое суток выехали более 2 тысяч луганчан.

В Луганске фактически в осаде находятся 250 тысяч человек: это люди, не уехавшие из зоны боевых действий и живущие сегодня в условиях гуманитарной катастрофы.

В городе нет света и воды, не завозятся продукты питания и питьевая вода, разрушенные взрывами автомобили коммунальных предприятий не могут вывозить мусор, нет мобильной связи и интернета (только 3G в некоторых районах города), дозвониться на городские телефоны тоже невозможно.

Нам удалось поговорить с луганчанами, по разным причинам не покинувшими областной центр. У каждого из них – своя история, но общий город и общая судьба. Электрик, пенсионер, бухгалтер, лифтер, патологоанатом. Прямая речь жителей Луганска, которые, несмотря на смертельный риск и отсутствие условий для жизни, решили не покидать уничтоженный войной город

Сергей, 26 лет, электрик на Луганском заводе "Полимер": Мне противно, что эти п…ы развязали войну в моем городе, а многие идиоты здесь их поддерживают

- Я просто не хочу уезжать. Вот не хочу, и все. Мне противно, что эти п…ы развязали войну в моем городе, а многие идиоты здесь их поддерживают. У меня из Луганска уехал старший брат, остались родители, бабушка с дедушкой. Сейчас наша работа приостановилась, хотя мы выходили даже в периоды сильных обстрелов.

Что могу сказать: надоело бояться, вместо страха пришло отвращение, омерзение. Пару недель назад возвращался с работы, вышел из маршрутки в районе автовокзала, и осколок снаряда пролетел в нескольких сантиметрах от головы. Попал – убило бы. А так – вроде повезло, осколок попал в припаркованную рядом машину.

Я не хожу в подвал, где прячутся родители. Почему? Да по той же причине: просто не хочу. Убьет, так убьет, но пусть лучше в доме. Стрельба у нас (в центре города, возле бывшего магазина "Донбасс". – Авт.) слышна постоянно, долетает со всех районов: и с аэропорта, и из Камброда (Каменнобродский район. – Авт.), и из пригородов. Еще рядом захваченное здание СБУ, и наши соседи боятся, что его начнут бомбить. А я, честно, был бы даже рад. Просто все это очень надоело.

Что будет дальше? Не знаю, надеюсь, Луганск все-таки зачистят.

Татьяна (42 года, бухгалтер) и Владимир (46 лет, экспедитор): Это ужасное чувство, как будто сидишь в тюрьме

- У нас в Луганске вся жизнь: дом, две машины, работа – мы не можем все это бросить. Дочка уехала в Днепропетровск, офис их компании переехал, и она вместе с ними. Но молодым гораздо проще: они могут начать все сначала, более мобильные, приспосабливаются к новым условиям. Мы так уже не сможем.

Тем более, наши родители живут в Георгиевке (4 километра от Луганска. – Авт.) и Роскошном (около 5 километров. – Авт.), и мы не хотим их бросать.

Из Луганска, как мы говорили, уехала дочь, вся остальная семья здесь. Уехали многие знакомые, да. Особенно тяжело, когда нет никакой связи: мы не можем поговорить ни с кем, увидеться, хотя бы по интернету… Это ужасное чувство, как будто сидишь в тюрьме.

Чтобы купить еду, выезжаем рано утром на рынок. Успеть нужно до восьми, а потом уже ничего не остается. Света нет, холодильник у нас не работает, и покупать приходится только на ближайшие дни, а потом снова ехать за продуктами. Воды тоже у нас нет уже около 10 дней.

Прячемся от обстрелов в погребе частного дома: наши знакомые, хозяева, уехали оттуда в Харьков и оставили ключи нам. Тогда, около трех недель назад, казалось, что ключи нам не пригодятся. А сейчас по вечерам практически не выходим оттуда. Погреб маленький, еле-еле помещаемся там вдвоем. Но ничего не поделаешь, так – хоть какая-то безопасность.

Дальше? Надеемся, что закончится война, перестанут стрелять. А кто будет здесь, какая власть – не принципиально. Главное – чтобы был мир.

Тамара Викторовна, 71 год, пенсионерка, ранее работала учителем биологии, редактором в аграрной газете: Стараемся есть как можно меньше

- Я даже не рассматривала возможности уехать. Живу в Луганске с 1975 года, без малого 40 лет, тут целая жизнь прошла. Да и чисто физически я уже вряд ли перенесу переезд. Ехать есть куда, меня зовут дальние родственники в Тулу, но я им сразу сказала, что не приеду, чтобы не обижались.

Еще в середине июля уехали внук и невестка, а сын остался здесь, в городе. Приезжает ко мне почти каждый день, хотя это очень опасно, потому что каждая такая поездка может стать последней. Я очень переживаю.

Конечно, очень тяжело. Живем вот уже неделю без света и воды. Стараемся есть как можно меньше: наварили каш, и едим их 2-3 раза в день. Сложно это описать: живешь, как на иголках, не знаешь, что произойдет буквально через минуту. Сын привез огнетушители, поставил мне в ванной несколько стульев – такое у меня "убежище", здесь и прячусь, когда стреляют.

Уже не осталось никаких сил. Постоянная тревога, страх, ожидание самого плохого очень выматывают, не оставляют нервов. Одно желание – побыстрее бы все закончилось

Игорь, 32 года, работник Коммунального Предприятия "Лифтсервис": "Война может затянуться на неопределенный срок".

- Если говорить честно, мне просто некуда ехать: родственников нигде нет, все живут в Луганске, а уезжать просто так, в никуда, не хочется. Быть беженцем – стыдно. Мне кажется, это время нужно просто переждать.

К тому же, я уверен, что сейчас на наших глазах происходят исторические процессы, переломы. Я много изучал историю, и на практике подтверждается мысль, что капитализм как таковой себя исчерпал, олигархическая система тоже приходит в упадок. Непонятно, к чему приведет вся эта ситуация, но уже сейчас очевидно, что это настоящий политический и экономический слом. Возможно, на руинах прошлого возникнет какая-то новая общественная модель. Это, конечно, если смотреть на это со стороны геополитики.

Читайте: Война не за горами?

А чисто по-человечески – очень жалко людей, жалко смотреть, как рушатся судьбы целых семей, как они теряют свои дома, работу, как просто становится не за что жить, и главной целью внезапно становится "покушать".

Мы продолжали работать, пока в городе еще было электричество. Сейчас же, естественно, у нас перерыв. Понимаем, что восстановление города и разрушенной инфраструктуры может затянуться как минимум на полгода, а, возможно, и на несколько лет. Придется искать другую работу. Плюс в том, что очень многие уехали из Луганска, и, если экономика в нем хоть немного восстановится, появится много рабочих мест.

Но война, если все будет продолжаться, как сейчас, тоже может затянуться на неопределенный срок: думаю, на год – точно.

Анна, 37 лет, медсестра в Городском патологоанатомическом бюро: У нас прибавилось работы за последнее время

- Да вы что, какое уезжать! Страшно так говорить, но у нас очень прибавилось работы в последнее время. Вы знаете, когда привыкаешь работать с трупами, нервы укрепляются, но происходящее сейчас выбивает из колеи. Город просто уничтожают, ровняют с землей, морят жителей.

А уехать я не могла хотя бы потому, что не брошу коллег, которые и так с огромным трудом справляются: приходится ставить дополнительные столы, чтобы "принимать" всех погибших. Общего числа погибших я не могу назвать, скажу только, что тела бойцов-"ополченцев" (так их у нас принято называть) забирают их командиры, и они идут отдельным списком.

Из близких уехала моя сестра (ей 28 лет) с ее парнем, они поехали в Гомель к его родителям. Все остальные родственники в Луганске, кое-как сводим концы с концами. Мы сейчас редко видимся, потому что стараемся лишний раз не выходить на улицу. Еду утром на работу, потом, перебежками – домой. И все – никаких других выходов.

Читайте: Алексей Данилов: Война в Украине закончится развалом России

Когда сильно бомбят, спускаемся в подвал нашей девятиэтажки (на квартале Волкова – один из восточных кварталов Луганска. – Авт.). На прошлых выходных просидели там почти сутки. Страшно, конечно.

Я думаю, войной ничего решить не удастся. Если украинская армия возьмет Луганск, в нем все равно останется очень много жителей, недовольных Украиной. И что тогда? Будет партизанщина?..