Славянск. Жизнь после войны

Еще пару месяцев назад название этого города было синонимом слова "ад". Сегодня в это трудно поверить – Славянск живет практически нормальной жизнью. "Пилотный проект" Игоря Стрелкова стал примером для тех, до кого кошмар докатился позже, - примером того, что даже после войны жизнь продолжается.

"Телячья печень с яблоком фламбе в карамельном соусе", - меню в местном кафе выглядело весьма вычурно, особенно для города, где еще совсем недавно были перебои даже с хлебом. На столике стояли живые цветы. За окном раздавались детские голоса. Мимо прогулочным шагом прошла дама с двумя мопсами, потом пробежала трусцой девушка в наушниках и розовых кроссовках. Так встретил меня Славянск всего через месяц после того, как его покинули боевики Игоря Стрелкова.

- Как вам удалось сохранить гостиницу такой целой и нетронутой? – наивно спрашиваю я Дениса, администратора в отеле.

- А украинцы ее не тронули. Они вообще ничего не трогали, зря нас так ими пугали, - прямодушно отвечает он.

- А эти, ну… ополченцы? – политкорректно уточняю я. В Донецкой области лучше выбирать выражения, потому что никогда не знаешь, на какой стороне может оказаться собеседник. Но в данном случае всё оказывается гораздо проще.

- Кто?! Собаки-сепаратяки?! – удивляется Денис. В его голосе звучит не злость, а снисходительное презрение. – Да приходили, хотели тут чего-то. Но я вышел и прогнал их. Что, я их не знаю? Это же вся местная алкашня.

И молодой человек рассказывает, что с местными жителями, вступившими в ополчение, здесь никто особо не церемонился – город-то небольшой, все друг друга знают. К тому же, славянцы знали, что боевикам запрещалось трогать мирных жителей. Поэтому на вооруженных людей могли даже накричать, особенно если они привозили к дому тяжелое вооружение. Бывало, люди буквально выталкивали непрошеных гостей со двора. Те покорно уходили. Правда, через несколько часов возвращались и спокойно продолжали свое дело. Еще людей очень развеселило, когда автомат в руки взял разносчик чая и кофе с местного рынка. Он начал было ходить по городу с важным и деловым видом, но вызывал своим появлением только приступы смеха.

Зато те люди, которые стояли за этим, были совсем не смешными.

- Для того, чтобы убедиться, что это – не восстание местных ополченцев, а спланированная военная операция, достаточно хотя бы посмотреть на фортификации сепаратистов. Они построены на высочайшем профессиональном уровне, - говорит заместитель командира батальона МВД "Киев-2" и член временной администрации горсовета Олег Котенко.

Действительно, за три месяца, что они были в городе, "профессионалы" успели построить полноценный подземный ход от здания СБУ до ресторанчика метров через сто, который Игорь Стрелков приспособил себе под жилье. Ресторан пока так и не открылся, зато над выходом из "стрелковского" тоннеля местные жители уже преспокойно развешивают белье.

Таксист, бросив руль на полном ходу, увлеченно показывает на экране мобильного фотографии окопов в Семеновке. Впрочем, окопов – это очень мягко сказано. На снимках видны настоящие катакомбы, накрытые сверху бетонными плитами, а по стенам обшитые пенопластом.

- Я туда попал через два дня после того, как они ушли, - хвастается водитель. – У них внутри всё было – и варенье, и сгущенка, и чайник. Украинцы по ним шарашат, а тем хоть бы что – сидят, чай пьют. Рядом с этим окопом жил старенький дедушка, которого все родственники бросили. Так ребята каждый день стучались к нему и говорили: "Дед, пойдем с нами, пора обедать". А когда обстрелы стали совсем сильными, и вовсе забрали его к себе.

Спустя пять минут водитель столь же оживленно рассказывает о том, как сепаратисты хотели отобрать у него машину на блокпосту. Но он тоже не дурак – дождался, когда они отвлекутся, дал по газам и был таков. К тому, что недавно происходило в городе, здесь относятся безоценочно – как к стихийному бедствию, которое, слава богу, закончилось.

- Мы себе жили спокойно, никого не трогали. И тут в нашу песочницу пришли какие-то чужие люди, нагадили и ушли. А нам теперь надо за ними убирать, - констатирует выпивший мужчина в Семеновке.

Семеновка – то самое место, куда всех, приезжающих в город, возят, как на экскурсию – посмотреть на последствия войны.

Последствия действительно впечатляют: руины зданий, воронки в асфальте и размочаленные, как пожеванная зубочистка, железобетонные столбы от фонарей. Но даже это место понемногу теряет свой постапокалиптический вид. За последнюю неделю здесь успели повесить на место оборванные провода уличного освещения и убрать с дороги сгоревший автобус. На обочине коммунальщики деловито спиливают дерево, раскуроченное прямым попаданием.

Семеновка не случайно оказалась столь стратегическим местом – здесь дорога из Донецка пересекается с трассой Харьков-Ростов. До войны на перекрестке был оживленный дорожный базарчик, пару недель назад – сплошные руины. Сейчас на месте одной из кафешек уже активно разбирают завалы несколько женщин.

Одна из них представляется Галиной, хозяйкой заведения. На этом печально известном перекрестке проходила вся ее жизнь. Сразу за территорией кафе начинается ее сад, за ним – просторный новый дом с панорамными окнами. От окон, конечно, ничего не осталось, крыша пробита, а внутри все иссечено осколками. Даже одежда, висящая в шкафу, вся в мелких дырочках. Галина с тремя детьми уехала отсюда в середине июня, а вернувшись, обнаружила лишь обломки того, что создавала всю жизнь.

- Дом можно отремонтировать, но на это нужны деньги. А чтобы заработать деньги – надо сначала восстановить кафе, - разводит руками женщина. – Не понимаю, за что мне такое. Я в жизни никогда не интересовалась политикой, я просто жила, растила детей, занималась своим бизнесом. Двадцать лет исправно платила налоги. А они пришли и все разрушили. Теперь придется начинать все сначала, и никто же не поможет!

Во время обстрела 8 июня, который российские СМИ торжественно окрестили "кровавой Троицей", очень сильно досталось расположенной в черте города фабрике "Альфа-мебель". В два из трех цехов были прямые попадания, разносившие по полстены, стекла в окнах плавились и стекали вниз. Внутри сгорело оборудование на сотни тысяч гривен. Полностью оценить ущерб владелец производства Андрей Борило не в состоянии.

- Я даже не знаю, как это все посчитать, - разводит он руками. – Разве что в годах – 15 лет жизни.

Сейчас те остатки производственных мощностей, которые чудом уцелели, уже вовсю работают в единственном оставшемся помещении.

- Да это все мелочи, главное – что люди живы. Здесь уже никто не переживает о материальных потерях. Вон ко мне в тот злосчастный день клиенты за товаром приехали, - Андрей показывает на полностью выгоревшую фуру. – А вместо отгрузки вытаскивали раненых из-под обстрела.

Стоя посреди разрушенного предприятия и рассказывая обо всем этом, он абсолютно спокоен. Наверное, срабатывает какой-то защитный механизм психики. Многие жители Славянска рассказывают о том, как дрожала под ногами земля. Как многоэтажный дом шевелился, словно двигающийся лифт. Как лежал на земле под обстрелом и смахивал со спины еще горячие осколки (здесь все давно знают, что осколки, когда опадают, уже не представляют опасности). Как лежавшей рядом женщине осколками вспороло живот, и она кричала нечеловеческим голосом, а подняться и помочь было невозможно. Об этом говорят достаточно обыденным тоном. И тут же добавляют, что всё это вроде и было, а вроде как будто и не было. Как в страшном сне. Даже не верится, что это происходило на самом деле.

Как о чем-то реальном вспоминают о более простых и человеческих вещах.

- Столько шашлыков, сколько во время войны, я никогда не ел! – вспоминает 30-летний Антон, который провел в Славянске все три страшных месяца. – Когда в городе не стало электричества, у всех в холодильниках было мясо, которое пришлось срочно готовить, пока не испортилось. Вот все и ходили каждый вечер друг к другу по очереди на шашлыки. А как только мясо, наконец, кончилось, ополченцы раздали гуманитарную помощь - кур. И пошло по новой.

Кстати, по его словам, гуманитарную помощь "ополченцы" зажимали. Как только по городу пронеслось известие, что боевики Стрелкова оставили Славянск, самые смелые тут же отправились "на разведку" в легендарное горуправление СБУ. Оно было начинено взрывчаткой до такой степени, что украинцы впоследствии так и не смогли его разминировать – пришлось взрывать. Но мирных жителей это не смутило – обнаружив в здании целый склад продуктов и других полезных вещей, они бойко пролезали между растяжками и растаскивали всё это добро.

- В последнюю ночь бомбили так, как никогда раньше. А утром вдруг стало подозрительно тихо. Я вышел на улицу, а там все уже обсуждают новость: в городе не осталось ни одного сепаратиста, они все просто внезапно исчезли. Несколько часов в Славянске не было вообще никакой власти. А потом зашли украинские войска. Никто не знал, чего от них ждать, ведь нас всё время пугали "карателями". Я вышел на крыльцо и на всякий случай помахал им рукой. Они помахали в ответ. А когда начали раздавать гуманитарку на центральной площади, так их тут же все полюбили.

Читайте: Дмитрий Тымчук: скоро узнаем, готов ли Путин к новой мировой войне

Гуманитарку, кстати, военные в Славянске раздают до сих пор, причем, из собственного продовольствия.

- Зачем? – спрашиваю я командира расквартированного здесь батальона МВД "Киев-1" Виталия Сатаренко. – Ведь зарплаты и пенсии уже давно выплачиваются, продуктов на прилавках полно, они вполне в состоянии пойти в супермаркет и купить себе все что нужно.

Виталий смотрит на меня так, словно я предложила ему съесть русскоязычного младенца, и отвечает что-то в том духе, что жители Славянска – свои люди, а своих не бросают.

В отличие от "диванных аналитиков", бойцы в зоне АТО, в большинстве своем, понимают, что местные жители им не враги, они просто стали жертвами пропаганды. Поэтому стараются быть максимально приветливыми и минимально похожими на "карателей. Помогает. На базу батальона "Киев-1" люди уже приходят как к соседям – то лекарство "от головы" попросить, потому что аптека закрыта, то, наоборот, поделиться тем, что есть. Одна женщина регулярно приносит домашние пирожки – сразу по сотне. Но такая идиллия наступает не сразу.

Читайте: Репортаж с востока Украины

- Помню, как мы зашли в одно село, и я ходил по домам, сообщал людям, что все кончилось и можно выходить из убежищ, - вспоминает Славик, боец батальона "Киев-1". - В одном из дворов ко мне вышла бабушка и, глядя на меня полными ужаса глазами, спросила: "Почему вы говорите по-русски? Разве вам разрешают?" Я всегда стараюсь разговаривать с такими людьми, объяснять им, кто я такой и почему здесь нахожусь. Ведь война закончится, и нам нужно будет жить вместе и строить общую страну.