Мати загиблого нацгвардійця: мій син був не на війні, а в центрі Києва!

Война прошлась катком по миллионам украинцев. И если потери в зоне АТО, на фронте можно если не принять, но хоть как-то объяснить, то в тылу, в мирных городах - это за гранью понимания. Общество радикализировано - факт. В случае массовых протестов мирной развязки не будет - слишком много на руках оружия. Возникающие в последнее время то тут, то там "очаги" пока что удается гасить. Однако с каждым днем ставки всё выше. Что не даст нам скатиться к махновщине, что удержит на плаву? В первую очередь, выдержка и здравый смысл.

Помните первый после Майдана протест, который привел к человеческим жертвам? 31 августа 2015 г. под Верховной Радой произошли столкновения - после того, как парламент проголосовал за децентрализацию. В результате беспорядков и взрыва гранаты пострадали около 150 человек и погибли четверо нацгвардейцев.

За сухими цифрами - сломанные судьбы.

Среди погибших был и срочник Игорь Дебрин из Херсонской области. Его мама вспоминала события того трагического дня и что ему предшествовало. Вспоминала сына. Которого, по ее признанию, несмотря ни на что продолжает... ждать.

В тот момент мне больше всего хотелось, чтобы бросивший гранату в нацгвардейцев посмотрел в глаза Матери.

...Село Змиевка (Зміївка) Бериславского района расположено на берегу Каховского водохранилища. "Маленькая Европа", как называют этот населенный пункт на юге Украины, в 2017 году будет праздновать 235 лет со времени своего основания - тогда степи Херсонщины были заселены первыми шведскими переселенцами с острова Дёго. Через несколько лет сюда прибыли и немецкие колонисты. Сегодня в селе мирно сосуществуют украинцы и шведы, финны и немцы, поляки и евреи, молдаване и белорусы.

От Херсона до Берислава - 70 км, а потом еще 20 до Змиевки.

В селе с населением около 3 тыс. человек - три храма: протестантский, православный Киевского патриархата и греко-католический.

Первую деревянную кирху шведам построил князь Потемкин. В 19 веке во время пожара церковь сгорела. Новая каменная церковь была освящена в 1885 году.

Мама Игоря Дебрина, Олеся Григорьевна - заведующая детским садиком. О "забыть и отпустить" случившееся полтора года назад речь вообще не идет. Мама ищет ответы на вопросы, терзающие ее сердце, и пока не находит.

Правда, есть отдушина - церковь.

- Как Игорь попал в армию? Не думали "освободить"?

- Раньше и мысли не возникало. Как это парень не пойдет служить? У нас в семье все прошли армию: мой отец, двоюродные братья, муж Анатолий. Пока Игорь был маленький, я думала – и он пойдет, конечно. А потом насмотрелась телевизор и стало закрадываться: нет, не пущу. Не хотела пускать только по одной причине – я очень боялась дедовщины. Я представить себе не могла, что может быть что-то хуже этого, подобных унижений.

Несколько раз приходила повестка, но как-то всё переносилось. Игорь же учился – сразу после школы начал работать на Бериславском машзаводе (как и его отец), а потом поступил в Херсонский индустриальный. Учился на дневном отделении, на летних каникулах - работал. После получения диплома - снова на родной машзавод.

Муж нашей дочери Тани в это время тоже служил. Его призвали, он был в АТО. Под Дебальцево… Всего не рассказывает, знаем только, что у него на спине рана. Все это, наверное, и подвигло Игоря: решил, что все равно пойдет служить, хоть ты лопни.

И пошел 8 апреля 2015 года.

- Отправили далеко от дома?

- Игорь сразу знал, что поедет в Ирпень, под Киевом, там находится в/ч 3027. "Барс". Нацгвардия.

Он пошел, все вроде бы было ничего, 26 апреля - присяга. Муж хотел, чтобы я все посмотрела и успокоилась. Потому что у меня такая натура, я все время переживаю, чтоб "не дай Бог". Летела, как на крыльях, земли под собой не чувствовала!

...Я так высматривала его, а потом их построили, и я его увидела. Когда мальчиков к нам отпустили, Игорь подошел, мы обнялись, и он сказал: "Мам, я пока тебя искал, у меня такой комок стоял, а когда увидел - все отпустило".

На следующий день после присяги парней снова отпустили, мы с Игорем сразу поехали на Майдан. Он еще удивлялся: "Мама, такой маленький Майдан, как же тут все помещалось?"

Мы как раз вышли из метро и там стояли ребята, наверное, тоже из Нацгвардии, патруль. Игорь рядом идет, а у меня и страх, и гордость - такой красивый. Патруль его что-то спросил, он удостоверение показал, так четко все говорил...

Я у дочери взяла фотоаппарат, Игорь мне и говорит: "Всё будем фотографировать!" А я ему: "Только будем ты или я, чтобы пустых фотографий не было".

А теперь мне что с ними делать? Вот что мне теперь с ними делать?! Я была так уверена, что Игорь вернется - и будем вместе их смотреть, вспоминать. А теперь не могу ни одну открыть.

- В тот день вы с сыном виделись последний раз?

- Да. Потом разговаривали только по телефону. Последний - за день до его гибели. Он позвонил мне 30 августа и сказал, что "завтра мы будем стоять под Верховной Радой".

Я ему говорю, мол, ты ж смотри, сынок. А он мне: "Мама, ну что ты переживаешь? Мы 24-го, на День Независимости, стояли под Софией Киевской. Целый день проспали в автобусе. Все будет хорошо!"

- В тот трагический день, 31 августа, вы следили за событиями? Знали, что происходит возле Рады?

- Я была на работе, я вообще ни о чем не знала. Да и понедельник - у нас как всегда перед началом учебного года... Мы - три педагога и я - по новому положению разрабатывали расписание занятий.

Где-то в 16:30 пришла домой с работы.

Тут заходит муж и произносит: "Я не знаю, как тебе это сказать…"

Говорю: "Как убили? Я же с ним разговаривала. Как убили?"

Это все было в пять вечера, а сама беда случилось где-то в час дня. Я ничего не видела и не смотрела. И до сих пор не могу. Я хотела ехать в Киев, я не верила. Потом позвонила своему однокласснику, который живет в Киеве, и прошу: "Гена, пожалуйста, узнай! Куда хочешь звони, только узнай!".

- Из части вам позвонили сообщить?

- Мне нет, может, мужу… Но ему позвонил наш кум из Харькова, Танин крестный: "Я не хочу, чтобы тебе сказал кто-то чужой, лучше я тебе сам скажу".

Я хотела ехать в Киев, а он говорит: "Не нужно ехать, ты уже не успеешь". Я тогда схватила бабушкину икону Николая Угодника, позвонила людям из нашей кирхи... Я не знала, что мне делать.

Я молилась, а тут Гена позвонил и говорит (он такие слова сказал - ужас): "Твой муж сказал правду. Ты слышишь меня? Твой муж сказал правду!"

В тот момент я думала, что земля меня не удержит. Я до сих ищу ответ и не нахожу - почему так?! Такой ребенок - спокойный, ласковый, грамотный, умный. И он же не на войне был, понимаете? Это же в центре Киева! Что он такого сделал? Что эти дети сделали?

- Вы связывались с правоохранителями? Они на вас выходили? Рассказывали о результатах расследования?

- Никто на нас не выходил. Единственное, нам постоянно приходят вызовы в суд. Не ездим. Недалеко от Игоря, метра за полтора стоял Славик, тоже наш, береславский паренек - он был ранен. Говорит, что надо хоть раз поехать. Но это без толку. Сколько раз ездила другая мама (одного из ребят. - Ред.) - и ни разу не состоялся суд. Ни разу! То судьи не пришли, то присяжные не пришли, то заблокировали. Сколько же надо нервов и здоровья...

- И ездить, конечно же, далеко. Из Киева к вам в Змиевку я добиралась тремя видами транспорта.

- Да, далеко... Но если бы суд - с толком.

Знаете, самое обидное - я была недавно в Киеве, по работе. А зять мой как раз лежал из-за проблем со здоровьем в столичном институте. Мы с ним на Майдане встретились и пошли по Институтской, потом повернули и пошли к Верховной Раде. У входа - выцветшие фотографии наших погибших мальчиков. Я все понимаю, но...

Когда мы в августе приезжали на годовщину, нам пообещали, что сделают мемориальную доску. Ирина Геращенко и Андрей Тетерук обещали. Ее до сих пор нет.

Может, я чего-то и не понимаю, но неужели это такие большие деньги? Почему тогда нам не сказали: "Извините, у нас денег нет. Вы, четыре семьи, сложитесь и мы поставим мемориальную доску".

Сейчас там стоят фотографии, четыре парня: Дима, Игорь, Саша и Богдан. Когда мы подошли, лежали цветы. Я не знаю, кто положил, но очень благодарна. И возле каждого снимка стояли лампадочки. В Верховную Раду депутаты ходят каждый день. Я не уверена, что они хотя бы кланяются им. Я понимаю, что я мама, это мой ребенок, и я бы в ад кинулась, чтобы хоть что-то сделать и что-то изменить. Но мальчики КОГО защищали?!

Возможно, что эта мемориальная доска будет не только в знак памяти, но остановит кого-то от необдуманного поступка. Не даст совершить то, что потом нельзя будет изменить.

15 ноября 2016 г. парламент принял постановление №3275 "Об увековечении памяти бойцов Национальной гвардии, погибших 31 августа 2015 года у стен Верховной Рады, защищая свободу и демократию в Украине". Документом, в частности, предусматривается создание памятной доски у стен ВР с указанием ФИО погибших - Дебрина, Сластникова, Костина и Дацюка. Спустя четыре месяца, по состоянию на 20 марта 2017 г. - картина неизменна: фото, лампадки и цветы.

- Будете искать справедливости, добиваться наказания виновных?

- Мне, как маме, конечно же, нужен мой ребенок. И все. Больше я ничего не хочу.

Вы понимаете... Не дай Бог, конечно... Анна, вот вы мама, многие - мамы. Я хо-ро-ни-ла своего ребенка, и слова на памятнике тоже я должна была написать.

"Хай помирають всі. Наш син стояв на варті

у центрі Київа. Не відступив він ні на крок.

Своє життя загублене і знову розпочате.

Тепер він Воїн Світла, Божий Воїн він"

Это на памятнике. Я не знаю, как с этим жить. Я, конечно, в первую очередь себя виню. Что не удержала его. Если бы я упала в ноги и просила не идти в армию - он бы, возможно, не пошел.

- Нельзя ни в коем случае себя винить! Кто-то же бросил гранату!..

- Всё понимаю. И что преступники не только те, кто бросал гранаты, в первую очередь - организаторы всего этого. Они не понесли никакой ответственности! Там же было несколько партий, но в основном "Свобода". И если раньше Олег Тягнибок везде мелькал, то теперь его практически не видно.

Я много раз говорила - если что-то случается, несет ответственность руководитель. А они вместо того, чтобы нести ответственность, нанимают горлопанов, которые на судебных заседаниях орут и оскорбляют. За что?!

- Что бы вы сказали ребятам, которые сейчас служат?

- Самое главное, берегите себя и думайте о родителях.

Читайте: Деньги на крови: полиция "держит" преступников на свободе

Как сообщал "Обозреватель", по подозрению в применении 31 августа гранаты задержали бывшего бойца батальона спецназначения "Сiч" МВД Украины и члена молодежного крыла "Свободы" Игоря Гуменюка. Подозрения в уголовном производстве по событиям у Рады объявили членам партии "Свобода" - Юрию Сиротюку, Эдуарду Леонову, Игорю Швайке и другим. 28 июля 2016 года Генпрокуратура утвердила обвинительный акт в уголовном производстве по факту массовых беспорядков. ГПУ 12 августа направила в суд обвинительный акт в уголовном производстве в отношении лиц, которые 31 августа совершили теракт у Верховной Рады.

18 марта 2017 г. был вынесен первый приговор по этому делу: Братский районный суд Николаевской области завершил рассмотрение дела Геннадия Дуброва, который обвиняется в организации массовых беспорядков под Верховной Радой 31 августа 2015 года. Дубров получил 6 лет лишения свободы и назвал приговор политическим преследованием (есть 30 дней для апелляции - Ред.) В Киеве же Подольский районный суд 10 марта в очередной раз не смог начать рассмотрение по сути уголовного производства. Заседание перенесли на неопределенное время.

P.S. Я - не судья. Не имею права судить. Хочется верить, что служители Фемиды беспристрастно и объективно определят степень виновности каждого. Вот только никто не сможет воскресить погибших. Нам же остается сделать всё, чтобы трагедия не повторилась. Сказать легко, выполнить - намного труднее.

Читайте: Курва-війна. Батько і син воювали по різні боки фронту