Це дисбат, солдат! Як живе найзакритіша військова частина України: фоторепортаж

Последние несколько месяцев сайты военных прокуратур страны пестрят данными о солдатах, которые отбывают наказание в самой закрытой в Украине воинской части – дисциплинарном батальоне. В 90-х годах дисбатов было три – в Одессе, Львове и Киеве. Потом два "закрыли", а учить уму-разуму военных оставили всего один – столичный. "Обозреватель" побывал в единственной воинской части с решетками и колючей проволокой.

"Военных преступлений стало в разы больше"

На правом берегу Киева посреди высоток-новостроек за высоким забором с колючей проволокой стоит неприметное 4-хэтажное здание. Его обходят стороной прохожие, сюда не пускают журналистов и простых смертных. Чтобы попасть в дисбат, мы и сами пишем письма во все инстанции – в Военную прокуратуру центрального региона, в Военную прокуратуру Киевского гарнизона, в Военную службу правопорядка, в Министерство обороны и, наконец, в Генштаб. В последнем, к нашему счастью, отзывается пресс-служба и в сопровождении подполковника Инны Малевич корреспонденту "Обозревателя" все-таки разрешают посетить дисбат.

"Стой! Кто прибыл и с какой целью?" - кричит с поста-башни молоденький солдат с автоматом через плечо.

"Подполковник Малевич и журналист интернет-издания "Обозреватель". Нам назначена встреча", - отвечает военному моя провожатая.

Нас, непривычных гостей в лице двух женщин в гражданском, солдат просит отойти на несколько метров и подождать. Через пару минут железные ворота дисбата открываются, мы попадаем внутрь.

На пороге самой закрытой части страны стоит симпатичный военный лет сорока. Подполковник Виктор Пекнич - командир в/ч 0488 не первый месяц, он знает всех заключенных по именам и фамилиям, а вот журналистов видеть в своих краях не привык. Пекнич заметно нервничает и сразу говорит: "Фотографировать здесь можно только отдельные места. Мы – часть закрытая, у нас все строго".

По словам подполковника, с началом АТО работы в дисбате заметно прибавилось. Мол, украинская армия возрождается, а с ней наружу вылезает другая сторона войны – военные преступления и наказания. Тут, в дисциплинарном батальоне, пребывают те, кто нарушил закон, но еще не до уголовщины – убийц, насильников и прочих "жутких" преступников разжалуют и, по решению суда, передают в гражданские колонии строгого режима.

"Количество тех, кто пребывает в нашей части, мы не озвучиваем – это гостайна. Скажу только, что сейчас военных преступлений стало больше, так что и людей к нам приходит уже не единицы, а десятки. В дисциплинарном батальоне на данный момент пребывают, в основном, те, кто нарушил ст. 407 КК – самовольное оставление воинской части, ст. 405 – угроза начальству и ст. 408 – дезертирство. Теоретически в дисбат могут попасть и офицеры, но сейчас здесь находятся только солдаты. Одна часть из военнослужащих – это мобилизованные, вторая – те, кто был призван на срочную службу. Сроки пребывания в дисбате от полугода до двух лет", - рассказывает Пекнич.

Свои "владения", казармы за металлическими решетками, он любит и бдит. Говорит: верит, что после дисциплинарного батальона нарушители военных законов осознают свои ошибки и возьмутся за голову.

Читайте: На Донетчине трех украинских военных отправили в дисбат

"У нас нет цели убивать в них личность, унижать или, прости Господи, применять силу. В дисциплинарном батальоне мы стараемся сделать все, чтобы эти солдаты больше никогда не возвращались сюда, никогда не нарушали закон и, более того, сами становились служащими нашей воинской части. Уже были случаи, когда ребята оставались служить здесь и кардинально меняли свою жизнь. Все военнослужащие, которые находятся в дисбате, обязательно привлекаются к исправительным работам. Сейчас солдаты, к примеру, отстраивают военный городок. Раньше был столярный цех, а еще они делали тротуарную плитку", - продолжает подполковник.

По словам командира, за свой труд военные из дисбата получают живые деньги – зарплату солдата-срочника, что обычно не превышает пары сотен гривен. Деньги военным на руки не выдают – их зачисляют на личные банковские счета, а потратить средства можно, написав список своих пожеланий.

"Тогда мы пишем запрос, чтобы сняли такую-то сумму денег, ответственный человек покупает все необходимое и передает солдату", - говорит командир дисбата.

Карантин, уроки и "синие колючки"

Мы шагаем полутемными коридорами дисциплинарного батальона. Снизу – комнаты для свиданий: есть для длительных – на один, два и даже три дня, есть и для коротких – до четырех часов. Для семей заключенных тут действует специальная система номеров: в блоке для длительных свиданий есть своя ванная с бойлером и круглосуточной подачей горячей воды, небольшая кухонька и спальня. Все, как говорится, будто в лучших домах Парижа: на прикроватных тумбочках даже вазочки с цветами есть.

Правда, капитальный ремонт в этих помещениях не проводился уже давно: у государства на дисбат не особо много денег, так что сезонную штукатурку и покраску здесь делают сами военные.

"На обеспечение мы не жалуемся, а просто делаем свою работу. Хотя, да, признаюсь, некоторые нюансы есть. К примеру, форма. Солдат сюда доставляют в том, в чем их взяли. Если дезертира, например, поймали в джинсах и тапочках, то так его сюда и привозят. Мы же воинская часть, и все, кто здесь находится, - военнослужащие, которые обязаны быть в форме. Этот недостаток исправляем своими силами. А еще на днях к нам, впервые на моей памяти, заглянули волонтеры – тоже обещали помогать", - подчеркивает Пекнич.

На вернем этаже, огороженном большими кованными решетками, находится святая святых – сразу три места, где каждый день бывают провинившиеся военные: столовая, казарма и место для уроков. Кстати, об уроках. Тут солдат учат, как в обычной воинской части: право, история и даже огневая подготовка. Все предметы по расписанию - с учителями и оценками.

"Перед тем, как попасть к остальным солдатам, военные, которые к нам поступают, на десять дней отправляются в так называемый карантин. Это казарма закрытого типа, где есть все необходимое для жизни. Туда к ним приходят психологи – с солдатами разговаривают, изучают их проблемы", - говорит подволковник.

В основной казарме стоят двухярусные кровати, застеленные "колючими" армейскими одеялами синего цвета. Такие одеяла, кажется, Министерство обороны закупило всем известным подразделениям, так что солдаты из дисбата укрываются такими же "синими колючками", как и, к примеру, десантники-штурмовики.

Возле каждой кровати в закрытой воинской части стоит тумбочка с двумя отделениями, сбоку – ФИО солдата, которому она принадлежит. Перед спальными местами также выставлена сменка жестким армейским берцам – резиновые тапочки а-ля "я собираюсь в бассейн".

На стенах казармы висит несколько икон и пара календарей.

Читайте: Волонтер Ольга Башей: сотни достойных ребят до сих пор не представили к наградам

"Очнулся в бане и без документов"

О том, почему оказались в дисциплинарном батальоне солдаты, которых "Обозреватель" застал за уроком права, рассказывать не хотят. Некоторые из них осознанно пошли на преступления, чтобы избежать передовой в АТО. Еще часть – попросту не говорит родным и друзьям, где и почему пребывает, мол, служу и служу себе, домой командир не отпускает, а так-то все хорошо.

За согнутыми спинами и опущенными глазами у каждого из них есть своя история. Самые душещипательные из них солдаты рассказывают командиру дисбата. Подполковник говорит, что за долгие годы научился слушать и слышать провинившихся, но жалеть их нет сил и времени – военные преступники должны отвечать по военным законам.

"Хотя, знаете, историй у этих ребят – пруд пруди. Одни правдивые, другие выдуманные. Тут же разный контингент совсем, и возраст разный: самому младшему 21 год всего, а самому старшему, из тех, кто сейчас есть, - уже за сорок. Вот на днях привезли парня, который, якобы, должен был идти в отпуск из АТО. Говорит, что все ему подписали, он забрал документы и на радостях пошел там же, в зоне АТО, выпить с товарищами. Выпивали, сняли квартиру, баню… А потом его нашли без документов в сауне. В подразделении солдата тоже искали, про отпуск никто ничего не знал. Или еще история, тоже про мобилизованного: в январе у солдата умерла супруга, на похороны он не просился. Потом наступил февраль, он покинул расположение, а как словили, то стал оправдываться, что ушел на похороны. Разные случаи, в общем, бывают. Мы, конечно, провинившихся не жалеем, но все же верим, что дисбат для этих ребят – точка отправления, а не точка прибытия", - подытожил Пекнич.

Читайте: "Леха! Мы сорвали джекпот!" Два дня женского десанта в АТО: путевые заметки